Читать книгу - "Криптум - Грег Бир"

Четыре сфинкса приблизились. Та пара, что несла Дидакта, приземлилась перед ведущим вниз входом. Раздался звук, сопровождающий открывание громадных дверей, и сфинксы устремились в здание.

Двое других опустились на землю снаружи и со слабым гудением сложили конечности. Голубое свечение поблекло и исчезло.

Мы медленно и осторожно прошли мимо них: невозможно было судить, превратились они вновь в безжизненные монументы или стоят на страже. Райзер, самый храбрый из нас, остановился, чтобы погладить щербатую поверхность ближайшей машины.

– Не делай этого, они могут мигом превратить нас в ничто! – В отличие от товарища, Чакас выглядел напуганным.

– Мне это неизвестно, – сказал малыш и прищурился, растянув губы и навострив уши.

Вид получился весьма отважный.

Сфинксы и в самом деле выглядели такими же бесстрастными и древними, как и тогда, когда я впервые увидел их. Я заглянул вниз. На покрывавшем спуск песке виднелись следы. Дальше царила темнота.

Двери оставались открытыми. Ты – то, на что ты отваживаешься.

– Оставайтесь здесь, – сказал я Чакасу и двинулся вперед.

Он схватил меня за плечо.

– Это дело не твое, – сказал он, словно был озабочен моей безопасностью.

Я мягко отвел его руку. Ощущение оказалось не настолько отталкивающим, как я предполагал. Очень похоже на прикосновение к молодому Предтече вроде меня.

Конечно, нас никак нельзя назвать братьями, и все же мы оба были созданы Предвозвестниками…

– Думаю, Библиотекарь хотела, чтобы мы оказались здесь, – сказал я.

Мой страх соединился с храбростью и каким-то другим качеством, которое я ошибочно принимал за мужество. То, что получилось в итоге, вернее всего было бы назвать глупой решимостью. Я был похож на насекомое, летящее на пламя в уверенности, что предстоит если не полное оправдание и спасение, то как минимум необыкновенное приключение.

– Кто-то еще до вашего рождения вложил в вас послание. Кто-то велел вам заманить сюда Предтечу. Вы пропели нужные слова, и Криптум открылся.

Чакас округлил рот, потом опустился на колени и поднял руки над головой. Райзер присоединился к нему. Он смотрел на меня, словно сомневаясь, так ли следует проводить ритуал.

– Библиотекарь прикасается ко всему, – сказал Чакас, и они вдвоем принялись распевать вполголоса свои напевы.

Я двинулся в темноту. Первая комната оказалась широкой и сырой, высотой в четыре моих роста – едва-едва достаточно, чтобы вместить сфинксов. Внизу собиралась прохлада, а поясницу мне обдувал теплый воздух. В темноте появился тускловатый зеленый свет, и я увидел очертания сфинксов: они сидели, повернувшись друг к другу, над большой ямой, наполненной серебристой жидкостью. Гамак с Дидактом висел между ними в нескольких сантиметрах над поверхностью этой жидкости. Я присел как можно ближе к краю – насколько хватило смелости.

Вокруг меня в течение нескольких минут стояла тишина. Потом трескучий голос снова обратился ко мне:

– Предтеча, ты присутствуешь при этом возвращении?

Я попытался отступить, но хлынувший с потолка яркий белый свет буквально пригвоздил меня к месту, парализуя волю.

– Ты присутствуешь?

– Присутствую, – ответил я тихо, с дрожью.

– Ты выступаешь за возвращение?

– Я… не знаю…

– Выступаешь?

– Выступаю… за возвращение.

– Ты поддерживаешь решение вернуть Дидакта из вечного покоя?

Сморщенное тело казалось совершенно безжизненным. Не означает ли это, что Дидакт будет воскрешен? Меня учили, что это невозможно. Я определенно не понимал ничего из того, чему был свидетелем, но я твердо выучил урок, чтобы ответить просто:

– Я поддерживаю решение.

Сверху медленно, увеличиваясь в размерах, спустились четыре ленточные секции персональной нательной брони, рассчитанной на полноправного прометейца. Части нательной брони зависли по сторонам гамака, из них выпустились длинные прозрачные щупальца, которые быстро наполнились трехцветной жидкостью – основные электролиты и питательные вещества, необходимые в долгом путешествии. Большинство типов нательной брони Предтеч могли автономно поддерживать жизнь своего носителя в течение нескольких лет.

– Приблизься, – сказал голос. – Дидакт сейчас в другом мире. Подай ему оживляющие снадобья.

Меня охватила дрожь, но я все же вошел в бассейн и сделал несколько шагов по серебристой жидкости. Ногам стало тепло. Щупальца потянулись ко мне, но я не почувствовал агрессии.

Сфинксы растянули сеть так, что она раскрылась сверху, явив моему взору свернувшуюся кольцом фигуру. Теперь я впервые увидел лицо Дидакта. Оно и в самом деле было сильным, кожа плотно натянута на естественный череп.

– Используй электролиты, – сказал голос.

Щупальце, наполненное красным, протянулось в мою сторону, и я ухватил его.

– В рот? – спросил я.

– Протолкни через губы. Это даст дегидрации обратный ход. Стазис будет приостановлен.

Я наклонился, стараясь касаться сморщенных рук, но это не удалось. Кожа оказалась на удивление теплой.

Дидакт не был мертв.

Я ткнул узкой насадкой в его сухие губы, потом раздвинул их, открыв широкие серо-белые зубы. Насадка выпустила струю красной жидкости, большая часть которой пролилась на морщинистые щеки и скатилась в бассейн.

Потом настала очередь двух жидкостей, отличавшихся оттенками голубого. Внутри сети началось шуршание: тело зашевелилось. Секции нательной брони стали сгибаться над Дидактом, словно стремясь обхватить и защитить его.

– Безвременность глубока. Он возвращается, но медленно. Подними и вытяни его руки, мягко, – проинструктировал голос.

Если бы рука не высохла, то я бы не справился с ее весом. Но я сделал, как было сказано. Обошел сфинксов, поднял и повернул другую руку, потом посгибал ноги – они были жесткими, как деревяшки, – пока кожа не приобрела блеск, а к членам не вернулось что-то вроде гибкости.

Я следовал всем инструкциям голоса, вибрировавшего в моей челюсти. Я массировал и чистил Дидакта, зачерпывая ладонями серебристую жидкость, по мере того как в него вливались все новые порции восстановителя. В течение нескольких часов я мучительно помогал вывести сморщенного прометейца из долгого сна, из этой глубокой медитативной ссылки, которая для Предтеч моего возраста была всего лишь туманной легендой.

Я возвращал его из пространства без времени, полного радости и покоя.

Слезящиеся глаза прометейца открылись. Две защитные линзы отпали. Он моргнул и посмотрел на меня, страшно скалясь.

– Я проклинаю тебя. – Его голос напоминал скрежет камней на океанском дне. – Сколько? Сколько времени я здесь пробыл?