Читать книгу - "Пертурабо. Молот Олимпии - Гай Хейли"

Но представь, что узника вновь вытащили из пещеры прямо под полуденное солнце. Поначалу он испытывает невообразимые мучения, но постепенно его глаза привыкают к свету. Он видит вокруг себя различные вещи, тени, что они создают, и наконец все понимает. Чтобы прозреть, ему потребовались три составляющие: он сам, объект и свет. Но как далеко он теперь ушел от теней! В какой-то момент он поднимет глаза к небу, быть может, взглянет на само солнце и подумает: «А что же там, вдалеке?» И тогда он поймет, что его мир — это всего лишь пещера, а солнце — такой же костер у порога, и чтобы узнать больше, ему нужно двигаться вперед.

Слушатели затаили дыхание. Адоф замер, словно очарованный. Даже разбушевавшийся жрец притих.

Но Пертурабо еще не закончил.

— Только тебе меня не понять, — сказал он служителю из Визеллиона.

— Это еще почему? — возмутился тот.

— Потому что ты все еще узник пещеры. Охваченный восторгом прозрения, человек спешит обратно к сородичам, чтобы рассказать им правду. Его глаза привыкли к свету, и он больше не замечает теней. Но людям, что всю жизнь провели во тьме, его откровения кажутся помешательством, его безразличие к теням — недугом, и так они начинают бояться внешнего мира. Дабы пресечь безумие, они сначала убивают своего брата, а после решают уничтожать любого, кто попробует вывести их из пещеры. — Лицо юноши помрачнело. — Так и вы, жрецы, казните всех, кто осмеливается вам перечить, лишь бы сохранить свое блаженное неведение.

Собравшиеся потрясенно ахнули — одни с одобрением, другие от ужаса.

— Надменный щенок! — брызнул слюной Родаск. — Я знаю, что ты задумал. Утверждая, что знаешь истину, ты хочешь отвернуть сей город от богов!

— Не для того он здесь, — услышав обвинение, пробормотал Даммекос.

В руках он вертел кольца, символ своей власти. Адоф хмуро покосился на тирана, но тот словно забыл о присутствии гостя.

— Ошибаешься, — сказал Пертурабо. — Я не тот человек. Я — солнце, и я буду жечь твои глаза, пока ты не уразумеешь — я и есть истина.

— Ложь! Боги покарают тебя! — Священник двинулся на мальчика. — Ты принесешь беды этому месту, а если не остановишься, то и всему миру! Запомните мои слова! Пусть все знают, что я, Родаск из Визеллиона, предрек это!

Стражники обступили жреца с боков и взяли под локти. Пертурабо испепелял его взглядом.

— Если ты так уверен в этом, докажи.

Жреца уже вывели прочь из зала, а он все никак не мог успокоиться.

— Мне было видение! Боги одарили меня! Не слушайте его! — вопил Родаск, но его крики постепенно стихали, пока их не оборвал стук захлопнувшихся дверей библиотеки.

Пертурабо развернулся к аудитории и смерил людей вызывающим взглядом. Робкие хлопки вежливых аплодисментов быстро прекратились.

Адоф испустил протяжный вздох.

— Все это очень убедительно, Даммекос, но гении не скрепляют договоры. Я увидел, что хотел. Признаюсь, я впечатлен, но ни о каком союзе между нашими городами не может быть и речи.

— Нет? — мягко переспросил Даммекос. — Что ж, тогда позволь устроить для тебя последнее представление. Назови лучшего воина в твоей свите.

— Что?

— Ты слышал. Кто твой самый грозный убийца?

— Ты и сам прекрасно знаешь, что это Ортракс Фальк, мой чемпион и телохранитель. Равных ему нет.

— Пусть он сразится с Пертурабо, — предложил тиран.

— Ты из ума выжил? — фыркнул Адоф. — Ортракс — первый воин Пеллеконтии!

— Я в курсе — как, уверен, и ты в курсе, что другие уже пытались тягаться в силе с Пертурабо. — Владыка Лохоса наконец покончил с яблоком и бросил в рот засахаренную вишенку. — Ты ведь именно поэтому привел сюда Ортракса.

Принц сжал поручни кресла и расплылся в ухмылке.

— Он твоего гения по стенке размажет. Какая потеря! Признаться, я разочарован. Не того я ожидал от великого Даммекоса. Думал, ты поступишь мудрее и пойдешь на попятную, узнав, что мой чемпион здесь.

— С чего бы? Сам все увидишь. Как насчет пари? — Даммекос заговорщицки наклонился к собрату-правителю. — Если Пертурабо одержит верх, ты примешь мои условия и откроешь торговлю между нашими городами. Если нет, ты волен отказаться. Разве не этого тебе хочется?

— Так просто ты не отделаешься. — Адоф на мгновение задумался. — Впредь, пока я не троне, ты больше не заикнешься ни о каком союзе и будешь ежегодно поставлять в Кардис двадцать килограммов серебра.

— По рукам! — без колебаний согласился тиран.

— Даже цену сбивать не будешь? — удивился Адоф.

— Нет. — В голосе Даммекоса зазвучали самодовольные нотки.

— Ты точно не в своем уме. Я не стану убивать мальчика — он слишком талантлив. Может, он даже уйдет со мной в Кардис, видя, как ты о нем печешься.

Даммекос пожал плечами.

— Это мы еще посмотрим. Тебе его не переманить. Он знает, чего от него ждут. Может, приступим?

Адоф снова осушил кубок.

— Если настаиваешь, — злобно бросил он. — Ортракс!

Чемпион Кардиса растолкал толпу придворных, не утруждая себя извинениями. Впрочем, и так немногие мешкали, прежде чем убраться с его пути. Для олимпийца Ортракс был настоящим гигантом за два метра. В отличие от некоторых статных особ, кого природа наградила редким ростом, но обделила силой, его тело бугрилось мускулами. Воин носил переработанный доспех личной стражи Адофа с синей и бронзовой расцветкой. Нагрудник был сплошь украшен чеканкой, кожаный килт — вышит замысловатыми узорами. Глаза Ортракс густо обводил сурьмой, а вымасленные кольца бороды каскадом ложились на выпученную грудь по селенийскому стилю. Под мышкой он держал шлем с высоким гребнем.

— Господин, — произнес он голосом еще более глубоким, чем казематы под Лохосом.

— Лорд Даммекос желает, чтобы ты бился с его приемным сыном, — объяснил Адоф.

Ортракс повернулся к Пертурабо. Его броня скрипела, как упряжка, натянутая на слишком крупного тяглового зверя.

— С мальчишкой? — недоумевающе спросил воин.

Тот исподлобья пристально следил за ним.

— Будь помягче. Если сможешь. — Адоф едва сдерживал ликование, уже предвкушая легкую победу, а с ней солидный куш и бесценное зрелище посрамленного тирана Лохоса. — Нельзя же такому таланту пропадать.

— Нет-нет, не стоит делать для Пертурабо никаких поблажек, — беззаботно ввернул Даммекос.

Чемпион перевел взгляд с мальчика на своего хозяина и обратно.

— Хорошо, — сказал принц. — Убей его.

После секундного размышления Ортракс надел шлем. Хорошему воину претит излишняя самонадеянность, а он был лучшим из лучших.

— Как пожелаете, — сказал чемпион, с маслянистым скрежетом вынимая меч.