Читать книгу - "Не будите спящую принцессу - Наталья Резанова"

Осанка исчезла.

— Боюсь... Они за косы дергают... и обзываются... все потому что фаттерхен у меня умер, заступиться некому. Вот и дядька этот, которого убили...

Казалось, она вот-вот заплачет. Довольно с меня на сегодня женских слез, не хватало еще детских.

— Ладно. Давай-ка я тебя провожу.

Фикхен мгновенно повеселела.

Сдав Фикхен на руки матушке, мне ничего не стоило напроситься на чай с пирогами. Тем более, что напряженная умственная деятельность не позволила мне сегодня полноценно подкрепиться во время предыдущего перекуса в «Сюрпризе Киндера».

За чаепитием я навела разговор на Фикхен. А известно, что любая мамаша не упустит случая поболтать о своем чаде. И вдовствующая госпожа Грох, экономка бургомистра, исключением не была. Я многое узнала об ее обожаемой доченьке — начиная с болезней, коими Фикхен болела до того, как у нее прорезались зубки, и до ее поведения на прошлой неделе. И либо Грохша была гениальной актрисой, которой место не на кухне, а на сценах императорских театров, либо я ничего не понимаю в колдовстве, но никаких признаков того, что Фикхен и ее мать владеют тайными знаниями, я не заметила. Единственное, что меня заинтересовало, было следующее: госпожа Грох поведала, что в последние месяцы Фикхен мучили дурные сны, она плакала и кричала по ночам. Но, слава присноблаженному Фогелю, теперь ее милая малютка снова спит спокойно, как и подобает детям ее возраста.

— А вы спите в одной комнате?

— Конечно. С нашим скромным достатком надо радоваться и тому, что добрый господин Вассерсуп выделил нам комнату. Кухарка — та ночует здесь, на кухне, а конюх, само собой, при конюшне.

Я задала еще один вопрос:

— Давно ли Фикхен перестали мучить страшные сны.

Госпожа Грох не могла вспомнить сразу, я же напряженно ждала ответа. Но он оказался не таким, каким предполагался.

Нет, дата избавления не совпадала с убийством Шнауцера. Избавление произошло раньше. После праздника стрелков.

После этого мне ничего не оставалось, кроме как откланяться. Беседовали мы, как упоминалось выше, на кухне, однако проводить меня с черного хода экономка не решилась. Все-таки я к прислуге не относилась. Она повела меня через прихожую. И там я столкнулась с хозяином дома.

И если б только с ним! Бургомистра сопровождали ван Штанген и три белобрысых шкафа — несомненно, пресловутые Вайн, Вайб и Гезанг.

Вассерсуп, увидев меня, смутился. Возможно, ему было неловко, что он фактически отстранил меня от расследования. А может, все было гораздо проще, и он боялся того, что я учиню в его доме публичную ссору с дознавателем.

— Добрый день, сударыня, — пробормотал он.

— И вам того же.

— Вынюхиваете по кухням и людским? — осведомился ван Штанген. — Удовлетворяете женское любопытство?

Вайн, Вайб и Гезанг дружно всхрюкнули. Должно быть, глагол «удовлетворять» в сочетании с прилагательным «женское» вызывал у них какие-то свои ассоциации.

— Отнюдь. Я пришла к вам, господин Вассерсуп, попросить разрешения на работу в городском архиве.

— Зачем?

— Интересуюсь историей Киндергартена. Какой-либо закон это запрещает?

Все присутствующие воззрились на ван Штангена.

— Нет, — ответил тот после паузы.

Вассерсуп вздохнул.

— Хорошо. Сейчас дам вам записку к Пулькеру, он вас проводит к архивариусу.

На том мы и простились.

Моя просьба являлась не простым предлогом, чтоб выпутаться из неловкой ситуации. Мне и впрямь пришло в голову покопаться в архиве. Разве не нашла я разгадку Армии Теней в библиотеке храма Края Окончательного? В Киндергартене библиотеки не было, а вот архив, как я успела узнать за время своего пребывания здесь, имелся, причем примыкал он непосредственно к ратуше, и хранились там исключительно документы городского самоуправления. Вдруг где-нибудь среди них отыщется нечто, объясняющее феномен отсутствия чародейства и волшебства?

«Догадался ли ван Штанген о моих намерениях? Похоже, еще нет. Но он вполне способен о них догадаться. Не надо его недооценивать. И тем более не стоит надеяться на его благожелательность».

В тот день архив оказался уже закрыт, поскольку за моими хождениями незаметно наступил вечер. Так что своей цели я достигла лишь на следующее утро. И цель эта меня разочаровала.

Архив города Киндергартена не выдерживал никакого сравнения с библиотекой храма Края. Не то чтоб документы там валялись в беспорядке... но давно я так не чихала и не кашляла. За библиотекой храма, в то время, когда я там побывала, никто не следил из-за почти полной гибели братии. Но, должно быть, служители Края наложили на свое книгохранилище какое-то мощное заклинание, предохраняющее от пыли и регулирующее доступ свежего воздуха. Архив Киндергартена размерами был гораздо меньше, зато пыли там наросло не в пример больше. Архивариус Танцмейстер по причине дряхлости лет и множественных болезней обязанностями пренебрегал, а нанять кого-нибудь провести влажную уборку в городском совете не сообразили.

Но не это было причиной моего разочарования. Весь день и часть следующего я потратила на разбор документов. Городской совет Киндергартена был чрезвычайно скрупулезен. Каждая черепица, пошедшая на починку крыши ратуши, каждый галлон целебной воды, доставленной из источников Киндербальзама, дабы отцы города могли на заседаниях освежать иссушенные дебатами глотки — все было документально оформлено. Но к тому, что я хотела знать, здесь не относилось ничего. Это не означало, что искомого документа вообще не существовало в природе. Но в архиве хранились документы только за последние сто лет! А магия, судя по всему, исчезла в Киндергартене раньше.

Я растолкала дремавшего в углу Танцмейстера и спросила: «Куда девались более ранние документы? Их что, уничтожили?»

Архивариус долго не мог уразуметь вопроса, тараща на меня мутные выцветшие глазки, а поняв, возмущенно запыхтел.

— Как можно! В нашем городе архивы не уничтожаются!

— Куда же они деваются, в таком случае?

— Их пересылают в другие архивы...

— В какие?

— Не знаю... в большие. Наверное, в столицу. А может, в храм какой-нибудь. А может, и в разные рассылают по частям... как городской совет решит. Не знаю. При мне этого не было.

И он снова задремал. Ясно было, что внятного ответа я от архивариуса не дождусь. И меня настиг облом.

«Что ж, если старый архив и впрямь отправлен в Букиведен, у ван Штангена есть шанс опередить меня. Если он разгадал мои замыслы... если послал соответственный запрос... если он вообще прибегает к таким методам, мне ведь неизвестно, чем он занят в эти дни.

А почему, собственно, я решила, что истина скрыта в архивных документах? Только потому, что местные чиновники имеют обыкновение все записывать?