Читать книгу - "Падение Фаэтона - Макс Гудвин"

умелые использовали всю поверхность лица и обменивались текстом быстрее и грамотней, чем если бы говорили голосом. Технология нашла свое применение в плотных атмосферах, где дыхательная трубка блокировала движения ротовой полости, попутно стискивая зубы, что помогало штурмовикам преодолевать внезапные встряски от включающихся в бою щитов.

– Колонна, стоять. Занять оборону! Замыкающий дрон, за мной, – и я не спеша направился к камере.

Обычно в подразделениях есть впереди идущие легкие разведчики, но в нашем случае их нет, и пришлось проверять самому. Я держал лучевое ружье наготове, крадучись продвигаясь к камере с живым объектом. Мой костюм фиксировал звуковые волны. То, что находилось далеко впереди, пело.

– День прошел – ушла еда, два прошло – и крыс не стало, три – вода, четыре мало, организм, топи же сало!

Это было похоже на жреческое пение, только не всегда попадающее в такт.

– Кетоны, кетоны, мозг, бери кетоны!

– Долго ты тут сидишь? – обратился я к худющему косматому узнику, поющему сидя в позе со скрещенными ногами.

– Оу! – заметил меня человек в желтой обвисшей тюремной робе с нагрудным номером 234/549816. – Нельзя же так подкрадываться, ваше высокородие (термин, которым «D» класс и люди «С» класса из трущоб называют людей «В» и «А»).

– С чего ты взял, что я высокородный? – я опустил лазер так, чтобы он повис на плече.

– Ну а кому тут еще быть. Козлопоклонники освободили всех и ушли, а у тебя и звезда на груди, и оружие офицерское. Спорю, что именное, – узник кивнул впалыми глазами на облегченный бластер Лара, который я получил взамен утерянного в одно из его посещений меня в реабилитационной капсуле.

– Я Кай-Клавий Гиллиус, флот Фаэтона, «В» класс, – по привычке представился я.

– Заключенный 549816, но друзья зовут меня Шестнадцатым.

Шестнадцатый говорил со мной не меняя позы. Видимо, дело привычки – сидеть без движения.

– Ты по какой статье тут и почему не ушел с еретиками?

– По 451. Я бывший жрец «В» класса, ныне Шестнадцатый.

Узник улыбнулся. Непонятно, правда, чему. Статья «ересь» – серьезное обвинение.

– А не ушел я потому, что какая разница, кому молиться: семилучевому солнцу или козлу на коврике? Они мне и говорят: «Ну раз не видишь разницы, сиди дальше по закону семилучевого солнца». Я парень послушный, вот и сижу. Кроме того, если я хорошо понимаю ситуацию, то скоро эти камеры снова наполнятся всеми теми, кто отсюда ушел. Только меньше их будет в разы. Вот и флот Фаэтона уже тут, а жить в ожидании смерти там я не хочу. Меня уже неделю никто не посещал. Кстати, у тебя случайно нет питательных кубов?

– В общем так, Шестнадцатый, амнистия у тебя. В классе, конечно, я тебя не подниму, но и в камере не оставлю. Дрон, вскрой замок камеры!

Пока умная машина разбиралась с замком, я нащупал в вещмешке пару питательных кубов. Надо бы переформировать рюкзак, а то вдруг придется опять по Земным лесам бродить.

– А что ты там говорил про козлопоклонников? – спросил я, протягивая Шестнадцатому питательные кубы.

Глава 16. Нужно немного веры

– Ну кормовые козлы. Это же только на Земле и на Марсе классы «C» и «D» используют в качестве пищи фермерские изделия. Сами фаэтоняне «А» и «В» класса мяса убиенных животных и фруктов генномодифицированных не едят. Это же для того, чтобы сократить жизнь людей на периферии, – тараторил Шестнадцатый.

– Я, походу, понимаю, за что тебе 451-ю впаяли. Ты только скажи, и тебя как еретика оставим гнить тут дальше. Как раз, чтобы твоя песня успела дописаться, – выпалил я.

Такие темы нельзя поднимать и нельзя даже намекать на них.

– Понял, замолкаю! – буркнул бывший жрец и снова продолжил. – Ну так вот! Эти, из армии «свободы и труда», обезглавили верховного жреца купола 234, посадили его в медитативную позу и пришили ему голову кормового козла, мол, «мы погибаем тут на закланье, как кормовое стадо, но душой мы равны перед несущим свет».

– Что за чушь? – удивился я.

– Да в том-то и дело, что чушь. А если нарисовать голову козла и провести от крайних её точек линии, то получается что-то типа перевернутой пятиконечной звезды. Наподобие той, что у вас на броне, только наоборот. Нагрудные кулоны они с этой перевернутой пятиконечной звездой носят. Я им и говорю, мол, вы бога Ра решили забыть, а зачем тогда новое божество себе заводите? У них и инквизиция своя есть, и жречество. Вроде бы классы сами отменили, а опять какое-то раздвоение наводят. Гримасничество все это, – Шестнадцатый бормотал себе под нос, повесив голову.

– Это не гримасничество, это – ересь. Ра дает свет, и он же его забирает… – я, было, начал цитировать трактаты Ра, но исхудалый жрец меня прервал.

– Точно! Забирает свет. Вы еретиков будете при свете и включенных турелях внутреннего контроля пытаться перевоспитывать или вырубите генератор бесперебойного питания? У вас-то маски в темноте видят, а вот новые тюремщики такими средствами оснащены вряд ли.

– Вот ты хитрый змей, – похвалил я Шестнадцатого.

От этой похвалы его сухое лицо расплылось в улыбке.

– Там еще на минус втором этаже содержатся те, кто не присягнул армии «свободы и труда», – сообщил он.

– Ты откуда все это знаешь? – удивился я.

– Хоть я и бывший жрец, но храмовые трансформации я проходил как все, а этого не отнять, разве что только деинкарнировав.

Жрецы – каста очень продвинутая. Говорят, им доступна какая-то иная нейросеть – та, которая течет по всему космосу. Именно благодаря ей верховный жрец Фаэтона и император общаются с Ра. Говорят, от них нельзя скрыть правду. Они видят твои грехи еще до того, как ты их совершишь. У касты жрецов много общего с кастой воинов – у них тоже адептов выращивают в отдельных храмовых комплексах, как и нас в казармах. У них свои важные директивы и даже есть своя служба силового контроля – инквизиция. Жрецы не подчиняются законам и нравам всего общества, их судит свой внутренний суд – суровый, но справедливый суд Ра.

Я отправил троих бойцов с дроном и детонаторами вниз к генератору, питающему всю тюрьму, дав инструкции подорвать генератор при отключении энергии в блоке. Подходя к минус второму этажу, я запросил по нейросети базу.