Читать книгу - "Люди ночи - Джон Майло Форд"

Хансард подумал, что Аллан назвал бы это «наглядным примером просачивания благ сверху вниз»^[21], и они бы вместе посмеялись.

Подъехал еще один лимузин, мускулистый шофер вышел и открыл дверцу. Вылез пассажир в темно-синем костюме с багровым аскотским галстуком и большим перстнем на пухлой руке. Лицо под седой шевелюрой, несмотря на морщины, отчасти сохраняло былую тонкость.

–Здравствуйте, Рэй,– сказал Хансард.

Арнольд Рэйвен ответил:

–О, привет, Николас. Рад встрече, пусть и по грустному поводу.

Охранник попросил у Рэйвена документы, глянул на карточку и спросил:

–Сэр, у вас нет чего-нибудь с фотографией?

Рэйвен поднес ламинированную пластиковую карточку к рации охранника.

–Арнольд Рэйвен, «Вектаррей текнолоджи».– Он приложил карточку к рации.– За эти устройства мы берем с налогоплательщиков немалые деньги. Отчего бы вам не пользоваться своим?

Охранник тем же вежливым тоном сказал: «Да, сэр» и пропустил Рэйвена; они с Хансардом вошли в собор. Внутри было прохладно, тихо и темно, свет пасмурного дня едва пробивался через витражи.

–Вам здесь нравится?– спросил Рэйвен, указывая на серые каменные арки.

Хансард поднял голову: своды уходили больше чем на сто футов вверх. Впереди, словно в зеркальном коридоре, тянулись бесконечные арки.

–Я не так часто здесь бывал. Это… впечатляет.

–Это громада, Николас. Впрочем, я пристрастен. Джонни Рокфеллер вбухал сюда полмиллиона долларов. Кажется, дьявол однажды предложил Христу дворец, и Христос отказался.

Хансард невольно улыбнулся, самую малость.

–А где бы вы провели эту церемонию?

–Для меня тут вопроса нет. Афинская агора. Но, разумеется, Афины в этом году не обсуждаются. Наши друзья с «узи» под пиджаками, те, что стоят снаружи, психанули бы от одной этой мысли. Интересно, что они думают о наших субботних покерных посиделках у Аллана?

Они свернули, прошли через сувенирную лавку собора, мимо открыток и миниатюрных горгулий, и оказались во внутреннем дворе.

Здесь хранилась резьба для все еще не завершенного собора: штабеля облицовочных плит, мраморные блоки, составленные, словно детские кубики. Посередине на траве установили шатер с чашей для пунша на столе. Мужчины в темных костюмах и женщины в черных платьях разговаривали небольшими группками. Всего здесь было человек тридцать.

–Вообще-то, серьезная техническая проблема,– сказал Рэйвен.– Где собрать разнообразных дипломатов и миллионеров без того, чтобы какие-нибудь боевики сорвали поминки?

–А где прах?

–Боб Куллен забрал. Развеет его над шельфовым ледником Росса.

Хансард негромко хохотнул.

–Последнее неполитизированное место на планете. Хорошо придумано. Это Роб решил?

–Аллан. Сказал Куллену с год назад.

Хансард стиснул зубы.

Если Аллан знал… если он был болен… если досье Монтроза и смерть Беренсона – всего лишь совпадение…

–Он не знал,– неопределенно заметил Хансард.

–Мы все знаем, Николас,– удивленно возразил Рэйвен.– Аллан производил впечатление фаталиста?

–Нет.

–То-то и оно. Возможно, он просто пошутил… потому что говорил тогда с полярником. Кому-нибудь другому он сказал бы: «Похороните меня на “Титанике”». Или на Луне.– Рэйвен почесал голову.– Жаль, я об этом не подумал. У «Арианэспас»^[22] передо мной должок. Мы могли бы запустить его на орбиту.– Он пожал плечами.– А, вот и гранд-дама. Подойдем?

Несколько человек собрались вокруг элегантной седовласой женщины в инвалидном кресле, курящей одну за другой нат-шермановские сигареты^[23], изготовленные по индивидуальному заказу. Она подняла взгляд и улыбнулась.

–Николас.

–Тина.– Хансард двумя руками взял ее старческую ладонь.

–Я воспринимаю такое обращение как заигрывание, молодой человек. Но вам можно.

Августину Полоньи ранили в позвоночник при бегстве из Венгрии после краха революции 56 года. С тех пор ее имя несколько раз упоминали в связи с Нобелевской премией по экономике, но всякий раз она оказывалась для комитета недостаточно такой-то или слишком эдакой. На жизнь она зарабатывала тем, что кого-то консультировала.

Хансард подозревал, что у Полоньи с Алланом был когда-то роман, возможно неоднократный, но не особо об этом думал и уж точно не собирался думать сегодня.

Рэйвен сказал:

–Если Николас заигрывает, то что делать мне?

–Здравствуйте, Рэй. «Вестерн вакуум энтерпрайзес», Хайленд-Дальняя.

Мужчина, стоявший за спиной Полоньи, сказал:

–«Оберштрассе Космей», любые грузы до Брекенбери.

Говоривший был отставным астронавтом.

–Минуточку, минуточку.– Рэйвен достал из кармана бумажник. Внутри лежал компьютер размером с чековую книжку, снабженный множеством кнопочек и жидкокристаллическим экраном. Рэйвен принялся нажимать кнопки.– Как вы понимаете, я должен позвонить многим другим и узнать их ходы. В интересах честности.

–Все че…– начал было астронавт, потом осекся и кивнул.– Да, вы правы. Сегодня вы правы.

–Это какая?– спросил Хансард.

–«Космический торговец три»,– ответил Рэйвен.– Трамповые грузовые перевозки на последнем рубеже. У нас база данных на девяносто планет, двести сорок артикулов товара, сложные правила…

–Меня вы не пригласили,– заметил Хансард.

Рэйвен нахмурился, постучал пальцем по карманному компьютеру.

–Хм, Николас, деньги настоящие. Цена участия – двадцать тысяч.

–О. В таком случае без меня.– Хансард помолчал, чувствуя, что Рэйвену неловко. Что сказал бы Аллан?– К тому же я больше по истории, чем по научной фантастике. Кто-нибудь хочет сыграть в «Анналы Медичи» с настоящим ядом?

Все засмеялись, и Хансард засмеялся с ними.

Мужской голос спросил:

–Вы играете в игры? На похоронах?