Читать книгу - "Послание в будущее - Паата Шалвович Амонашвили"

— Вот мы вас и нашли.

Профессор покачал головой:

— Не нашли. Я сам к вам вышел. Я ждал вас еще вчера. Следуйте за мной.

Он развернулся и покатил к выходу. Мы поспешили за ним. Проведя нас по коридорам, он докатился до высокой старинной двери с охранником, который немедленно нас пропустил. Мы оказались в обширном зале с очень высоким потолком, до отказа набитым полками старинных книг.

Профессор сказал:

— Это закрытое книгохранилище, куда мы не пускаем посетителей. На этой стене карта Моравии, которую составил сам Коменский, а на той полке — книги, которые, я подозреваю, он сам держал в руках. Правда, я не могу подтвердить свои слова, но так подсказывает мне интуиция. Можете подойти и посмотреть поближе.

Я сказал:

— У меня ощущение, что мы путешествуем на машине времени.

Мое внимание привлекала одна книга, которая стояла на полке как-то обособленно.

Профессор сказал:

— Это уникальное издание «Рая сердца». Там есть правки, которые, возможно, вносил сам Коменский. Разрешаю подержать ее и даже полистать…

Я с трепетом взял книгу и открыл. Рисунок, отражающий небеса, заворожил меня. Я не мог оторваться от ангелов, от божественных облаков, от Святого духа, который нисходил сверху вниз.

Профессор сказал:

— В этой комнате собрано пять тысяч уникальных книг. Все они про одно и то же — как найти рай сердца через искреннюю веру в Бога. Это не удивительно. Ведь их писал епископ. И тем ироничнее звучат наши выступления на многочисленных конференциях комениологов времен Советского Союза, когда академики и профессора изощрялись, чтобы осветить мировоззрение Коменского с позиций марксизма и найти материалиста в настоящем богослове. Звучит даже смешно. Вот и получилось, что мы взяли лишь внешнюю оболочку его учения, а суть отбросили. Именно поэтому дети не хотят ходить в школу.

— Интересно, что сказал бы сам Коменский, слушая вас сейчас? — спросил я.

Профессор улыбнулся:

— Хороший вопрос. Хотите продолжение моего рассказа?

Надо ли было спрашивать?!

2. Грезы Ясема

Ясем грезит на рассвете, перед пробуждением.

Сквозь пелену тумана он видит изображение таинст — венной реки.

Подталкиваемый любопытством, он скользит по речной воде, где все меняется в непрерывном колебании, и начинает понимать — это Река Времени. Поток течет из прошлого в будущее, и если скользнуть по туману вверх по течению, то попадаешь в берега прошлого. Он непроизвольно стремится против течения, пока не встречает причудливые тени величественного здания с громадными колоннами.

Это дворец или храм?

Ясем почему-то решает, что ему туда и надо.

Он плывет внутрь и находит себя посередине огромного зала.

Здесь готовится какой-то праздник.

Прибывает народ. На всех торжественные костюмы и пестрые галстуки с диковинными узорами. Люди важно поправляют эти галстуки, пожимают друг другу руки и рассаживаются по креслам, пролистывая записные книжки. Некоторые держат в руках горящие трубочки, время от времени прикладывают их к губам, затягиваются и пускают мутный дым друг другу в лицо, совершая взаимное обкуривание.

Языческий ритуал?

Таинство какое-то?

Перед амфитеатром — сцена, где висит гигантский портрет задумчивого человека, сидящего перед открытой книгой с пером в руках.

Похож на учителя Яна?

Что за странная надпись под портретом?

«360 лет».

Ясем скользит, увлекаемый своими чувствами, и понимает, что эти люди — ученые мужи, которые начинают диспут. Непонятно, почему они не в докторских или магистерских мантиях?

На сцене появляется наиученейший, наиглавнейший и наиумнейший среди собравшихся. Почему-то Ясем знает имя — профессор Давид Вихонековский.

Все долго и упорно аплодируют ему, пока он поднимется на кафедру. Затем наступает тишина, и он обращается к собранию с торжественной речью.

Ясем пытается понять суть сказанного, что весьма нелегко, ибо говор у профессора причудливый, доклад мудреный, а усилившаяся зыбь Реки Времени искажает и без того очень искаженные образы. Живые картины становятся расплывчатыми, однако, до Ясема доходит некоторый смысл, а в его сознание врезаются даже некоторые фразы.

— В этот торжественный день мы празднуем 360–летие великого сына чешского народа — Яна Амоса Коменского…

— Для правильного понимания Коменского необходимо помнить, что его философия двойственная. Есть полезное зерно в виде его реалистически — материалистической линии, что дало всходы в наш прогрессивный век. Но есть у него и ложная направленность, религиозно — идеалистическая. Он не смог порвать с господствовавшим миропониманием феодальной эпохи — христианством. Коменский сидит на двух стульях…

— Сегодня мы читаем Коменского демистифицированно. Нельзя воспринимать всерьез его ложные воззрения о том, что на Земле будет установлено тысячелетнее «царство Божие». На самом деле, подготовка к «вечной жизни» была для Коменского подготовкой к жизни именно земной, и притом к жизни в коммунистическом общежитии.

— Великий Маркс открыл нам глаза, написав, что христианство превозносит трусость, презрение к самому себе, самоунижение, смирение, покорность, словом — все качества черни. Но для пролетариата, который не желает, чтобы с ним обращались, как с чернью, смелость, сознание собственного достоинства, чувство гордости и независимости — важнее хлеба…

— Великий Ленин учил нас, что религия — средство закабаления трудящихся масс, средство одурманивания рабочего класса. Тем, кто живет чужим трудом, религия продает билеты на небесное благополучие по сходной цене…

— Гениальные Маркс и Ленин дали нам великий метод марксистско — ленинского диалектического материализма и доказали лживость всех религий…

— Но в начале семнадцатого века Коменский не мог уйти от религиозности. Потому он и писал, что Бог назвал себя альфой и омегой, началом и концом всех вещей, из него же, им же и в нем же вся суть.

— Прогрессивность Коменского проявляется и тогда, когда он справедливо ставит под сомнение само существование Бога. Выражая горячий протест против тяжелой действительности, он заявляет — лучше