Читать книгу - "Гимн перед битвой. Предвестник шторма - Джон Ринго"

К несчастью, создавшаяся ситуация вызвала бы напряжение даже в подразделении ветеранов.

Сначала была дикая спешка подготовки к выступлению при отсутствии половины офицеров батальона и наличии свыше пятнадцати самовольщиков только в одной роте «Альфа». Затем подготовка к обороне, когда стало похоже, что батальон может оказаться в зоне приземления. Затем приказ двигаться на позиции к северу от Потомака, что для большинства из них выглядело прекрасно. Последним стал внезапный поворот кругом.

До этого момента вся операция проходила на удивление гладко. Какое-то подразделение потерялось или по крайней мере свернуло не на ту дорогу и застряло среди гражданских машин, у пары других закончилось горючее, потому что топливозаправщики не смогли их найти. И в целом мире не хватило бы трейлеров с низкой платформой, которые обычно используются для перевозки боевой техники вне зон конфликтов, чтобы перевезти все бронированные боевые машины, перемещаемые на Восточном побережье. Так дивизии пришлось передвигаться в своих БТРах, БМП «Брэдли» и танках, и множество их поломалось в пути, некоторые подразделения дивизии месяцами не проводили техобслуживания. Но в основном, если смотреть в целом, до разворота все шло гладко, как по маслу.

Переброска корпуса отчасти напоминает переезд большой семьи. Если просто сказать такому-то подразделению отправляться в такое-то место и повторять это до отвращения, ничего не выйдет. У всех без исключения подразделений недостаточно топлива для завершения перехода, даже такого простого, как из Александрии в Квонтико: сорок пять минут езды на машине в погожий день. А если сказать подразделениям отправляться туда или сюда, нацелив сотни боевых подразделений с их службами обеспечения на небольшую площадь, это значит, что тысячи единиц техники попытаются воспользоваться одними и теми же дорогами в одно и тоже время. Хотя с этим прекрасно справляются тысячи людей при ежедневных поездках на работу, военным частям редко удается сделать подобное без проблем, когда нет слаженности. Индивидуальные машины просто следуют за машиной впереди, и редкий командир машины сверяется с картой. Смешение подразделений приводит к тому, что в одном месте оказывается слишком много машин, а в другом их почти нет. Когда мама с папой велят детям упаковать и загрузить вещи, а сами просто садятся в машину, то это верный рецепт для катастрофы.

При нормальном движении или даже в «плановых» чрезвычайных обстоятельствах каждому подразделению определяется пункт назначения, маршрут следования и приблизительное время прибытия. Вдобавок назначаются места, где можно заправиться, проверить технику и получить горячую пищу. Хорошие командиры передают эту информацию вниз по цепи, подчиненные подразделения доводят ее до отдельных водителей и командиров машин. Как минимум почти каждый водитель и каждый командир машины знают, куда они направляются, каким маршрутом следовать и где по пути делать плановые остановки. (Всегда окажется ровно десять процентов людей, которые «не слышали».) Затем подразделение начинает движение, и неизменно практически все, за исключением водителей, офицеров, старших сержантов и чересчур ретивых младших сержантов, засыпают. По прибытии чересчур ретивым младшим сержантам достается работа всех разбудить — именно так они становятся старшими сержантами.

Когда президент отдал корпусу новый маршевый приказ, каждый офицер, начиная от Главнокомандующего и заканчивая командирами рот, всем своим нутром знал, что результатом будет полнейший хаос. И они были правы. Вследствие того, что у штаба не было времени подготовить ни одно подразделение и что сами подразделения располагались в обратном порядке к новому направлению движения, ночь превратилась в бесконечный кошмар.

Взвод только что услышал достоверное сообщение, что менее семидесяти процентов техники Пятидесятой пехотной дивизии находится там, где положено. И это после того, что было бы простым пятимильным маршем по хорошей дороге, если бы они ехали в Квонтико прямо от своих лагерей.

Командование корпуса, не имея возможности определить каждому подразделению точные пункты назначения и следования, было вынуждено дать подчиненным дивизиям общие приказы, указав только направление движения. Эти приказы командование дивизий передало вниз своим подчиненным подразделениям. С переменным успехом.

Некоторые дивизии, в особенности Тридцать третья, попытались дать каждому своему батальону точное пункты назначения и векторы обороны, используя надлежащие коды для передачи столь жизненно важной информации. В результате батальоны полностью запутались. Вследствие простых ошибок, присущих любому сложному и неотработанному мероприятию — особенно когда недостаточно подготовленный персонал служб связи пытался пользоваться достаточно сложными шифраторами и дешифраторами, — командиры батальонов обнаружили, что эти приказы разбросали их по всей карте. В некоторых случаях приказы отправляли их за пределы континентальных Соединенных Штатов. Некоторые командиры сообщили о явно неверной диспозиции командирам своих бригад, которые должны были определять их тактику в первую очередь. Командиры бригад попытались связаться с дивизией для разъяснений.

Посреди всего этого изменились протоколы связи корпуса, а новые протоколы передали не всем подразделениям, и внезапно половина корпуса лишилась связи.

Три из пяти боевых машин минометного взвода находились, по мнению командира взвода, в правильном месте. Попереключав туда-сюда свою радиостанцию ПРК-2000, они в конце концов установили связь со взводным сержантом и боевой машиной первого отделения. Тот же метод в конце концов позволил им включиться в радиосеть роты; радист командира роты прыгал по старым и новым частотам в попытках отыскать свои подразделения.

Информация из роты была, в общем, оптимистической. Некоторые линейные взводы роты находились в более-менее верном месте. И командир роты был вполне уверен, что ему «скоро» удастся установить связь с батальоном. Однако ответ на просьбу о заправке горючим и чего-нибудь пожевать не слишком обнадеживал. «Мы свяжемся с вами насчет этого».

Сейчас, имея уверенность, что между ними и послинами располагается какое-то число стрелков-пехотинцев, и точно зная, где находятся они сами и где стрелки, солдаты минометного взвода готовились впервые вкусить прелестей войны. Все, что им следовало сделать, это изготовиться к стрельбе, на каковое упражнение отводилось максимум двенадцать минут согласно Стандартам Наземных Сил. Керен окапывался уже полчаса, ожидая распоряжения командира взвода вывести стволы «в параллель». Без этого контроль стрельбы со стороны Центра Управления Огнем будет бессмысленным; минометам необходима точка старта для работы.

— Ты знаешь, мне нравится лейтенант Лепер. Я хочу сказать… — Керен выбросил очередную лопату земли из окопа, который он рыл рядом с минометным тягачом. Может, ему эта дыра и не пригодится, но если она понадобится, то будет нужна ему очень сильно и срочно. Большинство солдат взвода считали Керена идиотом.

— Заглохни, Керен. — Сержант Херд знал, что Керен — лучший наводчик в батальоне, может быть, во всей дивизии, но он также знал, что его нужно держать в ежовых рукавицах.

— Нет, правда, он славный малый и старается вовсю… — продолжал специалист. Он выбросил очередную лопату земли и оглянулся, не попал ли в кого. Не попал. Черт.