Читать книгу - "Обратный отсчет: Равнина - Токацин"

на пол, затёр когтем вмятину на столешнице и, собрав все отливки, двинулся к шлюзу. «Надо было ковать вручную,» — мелькнуло в голове. «Как придётся делать поселенцам. У них-то литейки не будет.» Отогнав назойливую мысль, Гедимин ускорил шаг. «Сначала проверю, будет ли работать. Если что — не такая тут сложная форма. Выкуют.»

…Гул и ритмичный металлический лязг прервался треском. Гедимин дёрнул рычаг, впился взглядом в веретёна, замедляющие вращение, — все их шипы были на месте. Костяную вилку, удерживающую на себе полтюка «асбестового» волокна, странно перекосило. Один из её зубцов надломился и повис в толще мотка. Гедимин отсоединил её, стряхнул волокно и со вздохом насадил на рэссеновую основу. Она весила больше, и её пришлось изготавливать отдельно, — и сармат всё-таки надеялся, что она не понадобится. «А ведь это был прочный образец,» — думал он, разглядывая сломанную кость. «И скорость-то возросла всего в восемь раз. Не выдержал…»

— Ого! — раздалось за спиной. Гедимин удержал руку, дёрнувшуюся к рычагу, и недовольно сощурился на Вепуата. Тот тихо подошёл со спины и теперь разглядывал растущие мотки и оседающую горку волокна, растащенную на нити.

— А тут уже, считай, фабрика, — криво ухмыльнулся он. — Филки увидят — порадуются. А то им твоя вчерашняя машина как-то не зашла.

Гедимин поморщился.

— Сбиваются с ритма, вот и не идёт. Та машина, может, дрянь. Но её они сделать могут. А эту — нет.

— А что так? — Вепуат присел на корточки, заглядывая под станину. — Вроде же ничего такого, чего там нет. Ну, всё из металла. Так из кости пока вырежешь — тоже все планеты переберёшь…

— Рэссена, — буркнул Гедимин, перекрывая клапаны — моток волокна уже почти истаял, пора было идти за новым тюком. — Чтобы плавить нормально рэссену, надо строить печь. Хотя бы по сэтскому образцу. А тут уже негде.

Вепуат мигнул.

— А наши? — он кивнул на ближайшую печь. — Ты же хотел переделать? Даже спецрукавицы сшили…

Гедимин махнул рукой.

— Покалечатся. Хоть в десяти рукавицах. Три тысячи градусов — это три тысячи. Кто-нибудь сунется ближе, чем надо, — и всё.

— Погоди, — Вепуат придвинулся ближе. — Я ведь кое-что смыслю в рэссене. Три тысячи? Зачем⁈ Видел кузницы Джагулов? Думаешь, они там добиваются трёх тысяч? Они бы в своих отсеках живьём сварились.

— Джагулы… — Гедимин едва заметно поморщился. — Они, похоже, рэссену не льют. Литьё у них всё откуда-то. Может, от Сэта. Или Кьюссов. Греют руду до оттока шлаков, чуть размягчают и лупят молотом. Силы им хватает. Ты посмотри на их наконечники…

— Ага, угу, — закивал Вепуат. — И я о том же. Спустить шлак, чуть размягчить, молот в руки — и пусть лупят. Пока осваивают ковку, ты сто домен им построишь. Джагульский металл — так я это называю. У Джагулов получается — и филки справятся. У них выносливость даже повыше. Наковальня эта твоя… она выдержит?

Гедимин перевёл взгляд на кое-как обработанный кусок тектонового валуна.

— У Джагулов наковальни из чего?

Вепуат открыл было рот — и с размаху ударил себя по шлему. Броня загудела.

— Череп сааг-туула! Штуку прочнее ещё поискать. И один у нас как раз есть. Сходим, как всё успокоится, отпилим сколько надо. Можно целиком притащить.

— Лучше выясни, какой кусок подходит для наковальни, — Гедимин представил, как затаскивает в ангар череп сааг-туула, потом — как не влезшую кость торжественно устанавливают посреди лагеря. — Для молота материал есть.

Он вспомнил о прочном зеленоватом камне, припрятанном на складе. «Надо ещё научить филков обрабатывать этот минерал. За пару месяцев, думаю, справятся.»

…Ветер успокоился — дышать, повернувшись к нему лицом, было ещё тяжело, но гравий по воздуху уже не летал. Вепуат, придерживая встающие дыбом перья, выглянул из-под купола и радостно хмыкнул.

— Смотри — цела!

Металлическая арка по-прежнему стояла на холме напротив костяной. На «воротах» Джагулов ещё бренчали подвески, раскачиваемые ветром. Сарматские «ворота» ободрало дочиста, связки металлических пластин разметало по холму — но опоры выдержали. «Даже не покосились,» — отметил про себя Гедимин, подбирая покорёженную низку. Листки ульсены, мягкого металла, свернуло в трубки и скомкало, но на опорах сармат не нашёл ни единой свежей царапины.

— Вот даже не знаю, — пробормотал Вепуат, подбирая обрывок связки. — Считать, что мы с Экеста помирились, или нет?

Гедимин не без усилий расправил скомканную полоску металла и покачал головой.

— Я бы проверил. Очень-очень аккуратно.

Он растянул пластинку между пальцами и досадливо сощурился — щитки на перчатке, ещё недавно гладкие, пошли волнами. Он шевельнул лопатками — что-то с треском ударилось друг о друга. Вепуат оглянулся на него и шумно вздохнул.

— Ну вот чем тебе шипы не нравятся? Можно на них что-нибудь подвесить.

— Центр тяжести сместится, — буркнул Гедимин, отламывая наспинный щиток. Шип из «мутировавшей» пластины брони вытянулся уже на три сантиметра.

…Из-за ворот душевой донёсся недовольный возглас Айзека. Гедимин, неторопливо просушивающий новую обшивку, удивлённо мигнул и двинулся к выходу — остатки воды могли и сами испариться. К воротам выстроилась двойная вереница Джагулов. Кто-то привёл племена Улгех и Джелег за водой одновременно, и теперь кочевники с пустыми бурдюками скалились друг на друга и прижимали уши. Айзек, запоздало вскинув руку, разделил их стеной защитного поля и оглянулся на Гедимина.

— Закончил?

— Мог бы и при мне запустить, — буркнул сармат. — Я все шланги не занял.

Айзек молча, жестом подманив первую пару Джагулов, вошёл внутрь. Зашумела вода. Кочевники, навострив уши, оглянулись на Гедимина. Он встал поодаль — пар, идущий от остывающей обшивки, мог кого-нибудь обжечь.

— Грохот над холмом, — осторожно сказал Джагул, глядя за плечо сармата — на выглядывающий приклад сфалта. — И вчера, и позавчера. Хорошо было слышно.

Гедимин пожал плечами.

— Тут много кто шумел. И вчера, и позавчера.

— Оружие, пугающее тени Ук-кута… —