Читать книгу - "Весь Роберт Джордан в одном томе - Роберт Джордан"

class="p1">Дом Лиан находился на самом верхнем уступе западного склона. Жилище вождя клана и правительницы крепости оказалось скромным – самое большее на две комнаты – прямоугольным строением, сложенным из обожженных на солнце больших глиняных кирпичей с узенькими незастекленными оконцами, задернутыми белыми занавесками. На плоской крыше располагался маленький огородик, а рядом, на террасе, отделенной от дома узкой, мощенной серым плитняком тропкой, – другой. От прочих домов это непритязательное с виду жилище отличал разве что висевший у дверей большой бронзовый гонг. Внутри, однако, дом был куда просторнее, чем казался снаружи. Кирпичное строение представляло собой лишь одну прихожую, за которой находились вырубленные в скале вместительные и удивительно прохладные внутренние помещения, в которые вели высокие арочные проемы. Серебряные светильники источали аромат, напоминавший о тенистом зеленом саде. В доме был только один покрытый красным лаком и отделанный золотом стул с высокой спинкой, которым, судя по всему, пользовались нечасто. Авиенда назвала его троном вождя. Помимо этого вся мебель состояла из полированных или лакированных сундуков и низеньких подставок. На них стояли раскрытые книги, но читать их можно было, лишь лежа на полу. Пол же был в несколько слоев устлан коврами самых разнообразных цветов. Ранд приметил тирские, кайриэнские, андорские и даже иллианские и тарабонские узоры. Другие были ему незнакомы: широкие зубчатые полосы, цвета которых ни разу не повторялись, или соединенные прямоугольники серых и коричневых тонов, а также разной глубины оттенков черного. Среди множества ковров нельзя было найти и двух одинаковых.

Снаружи айильское жилище казалось таким же тусклым, как и окружающая его Пустыня, внутри же царили яркие, радостные цвета. Стены украшали богатые шпалеры, явно попавшие сюда из-за Хребта Мира и, скорее всего, тем же путем, что и привезенные спутниками Ранда шпалеры из Твердыни. На коврах были разбросаны многочисленные шелковые подушки, украшенные бахромой, кистями или и тем, и другим сразу. В каменных нишах красовались вазы из тончайшего фарфора, серебряные кубки и статуэтки из резной кости, изображавшие главным образом неведомых зверей. Так вот каковы они, эти "пещеры", о которых с таким презрением говорили жители Тира. Внутреннее убранство айильских жилищ роскошью могло соперничать с палатами Твердыни, а пестротой – с фургонами Лудильщиков, но при этом выглядело не кричащим, а исполненным благородного достоинства. Домашний уют удачно сочетался здесь с некоторой официальной пышностью, видимо, подобающей сану вождя.

Ранд слегка ухмыльнулся Авиенде, давая понять, что на сей раз намерен поступить в соответствии с ее наставлениями, и достал из седельной сумы подарок для Лиан – искусно сработанную золотую статуэтку льва. Юноша купил ее у одного Ищущего Воду из Джиндо, который, в свою очередь, прихватил ее в Тире. Правда, поскольку Ранд вроде бы являлся правителем этого самого Тира, выходило, что он купил и теперь дарил вещь, украденную у него самого.

Немного поколебавшись, Мэт тоже достал свой подарок – тирское ожерелье в виде цепи из серебряных цветов. Надо полагать, в Пустыню оно попало тем же путем, что и лев, а куплено было, скорее всего, для Изендре.

— Изящная вещица, – с улыбкой сказала Лиан, принимая льва. – Мне всегда нравились тирские изделия. Помнится, давным-давно Руарк подарил мне пару безделушек. – Она обернулась к мужу с добродушной улыбкой, подобавшей супруге мирного фермера. – Ты, кажется, захватил их в шатре Благородного Лорда, как раз перед тем, как Ламану отрубили голову. Жаль, что ты не добрался до Андора. Андорское серебро мне тоже очень нравится… И твое ожерелье прекрасно, Мэт Коутон.

Выслушивая ее похвалы подаркам. Ранд с трудом скрыл изумление. Несмотря на женский наряд и материнскую улыбку, эта хозяйка крова в душе была такой же, как и Девы Копья. Тем временем подошли Хранительницы Мудрости, Морейн с Эгвейн и Лан. Меч Стража вызвал неодобрительный взгляд, однако, когда Бэйр назвала Лана Аан'аллейном. Лиан приветствовала его тепло и радушно. Но еще более церемонно приняла хозяйка крова Эгвейн и Морейн.

— Ваше посещение – большая честь для меня, Айз Седай, – промолвила Лиан и сделала движение, весьма напоминавшее поклон. – Говорят, что до Разлома Мира мы служили Айз Седай, но подвели их и в наказание были сосланы сюда, в Трехкратную Землю. Ваше появление здесь может свидетельствовать о возможности искупления вины наших предков. Ну конечно, сообразил Ранд, она ведь не была в Руидине. По-видимому, запрет рассказывать об увиденном там соблюдался свято и распространялся даже на отношения между мужем и женой. А также между сестрами-женами – или кем там приходились друг дружке Лиан и Эмис.

Морейн тоже попыталась вручить Лиан подарок – оправленные в серебро хрустальные флакончики духов – издалека, из самого Арад Домана. Но та отклонила подношение.

— Одно твое присутствие, Айз Седай, для меня бесценный дар. Принять другой подарок означало бы для меня лишиться чести самой и обесчестить мой кров. Я не снесла бы такого позора. – Она говорила вполне серьезно, по-видимому опасаясь, как бы Морейн не стала настаивать на принятии дара. Вероятно, в глазах Лиан Айз Седай была важнее Кар'а'карна.

— Как пожелаешь, – невозмутимо отозвалась Морейн, убирая флакончики в кошель. Она была спокойна и холодна как лед в своем голубом шелковом платье и светлом плаще за спиной. – Думаю, что скоро Трехкратная Земля увидит и других Айз Седай. Раньше у нас не было причин появляться здесь.

Судя по всему, это заявление не слишком обрадовало Эмис, а Мелэйн уставилась на Морейн, словно на случайно забежавшую на ее двор приблудную собаку. Бэйр и Сеана обменялись встревоженными взглядами. Подбежали услужливые гай'шайн – мужчины и женщины со смиренными лицами, что вовсе не свойственно айильцам, – и, приняв у Морейн и Эгвейн плащи, подали влажные полотенца, чтобы отереть руки и лица, потом поднесли положенные по ритуалу встречи гостей маленькие серебряные чашечки с водой. Затем последовало угощение в серебряных мисках и на серебряных подносах, достойных любого дворца. Немало, впрочем, было и простой глиняной посуды с полосками голубой глазури.

Ели лежа на полу, головами туда, где вправленные в камень белые плитки обозначали что-то вроде стола. Каждый подложил под грудь подушку. Лица были обращены друг к другу, а ноги в разные стороны – ни дать ни взять колесо со спицами. Гай'шайн скользили между лежащими гостями, разнося блюда.

Мэт никак не мог толком устроиться на своей подушке. Лан, напротив, держался так, будто всю жизнь ужинал именно подобным образом; Морейн и Эгвейн тоже ничуть не смущались, возможно, они приучились к этому в палатках Хранительниц Мудрости. Ранд, хотя и ощущал некоторое неудобство, предпочел не обращать на это