Читать книгу - "Метро 2033. Корни небес - Туллио Аволедо"

И это самое легкое решение.

Я мог бы остаться здесь, наблюдая за тем, как жизнь вытекает из меня, как песок в песочных часах.

А потом? Что случится со мной после смерти?

Превращусь ли и я тоже в одного из признаков, наполняющих этот город? Увижу ли снова Алессию и остальных?

Что означает эта полужизнь…

Или полусмерть…

Как это сочетается с христианской идеей Рая?..

Или Ада?..

Я начинаю дремать, как будто погружаясь в на глубину моря. Постепенно теряя сознание, погружаясь в пустоту, я слышу, что пыль шепчет мое имя, легким, как шелест травы, голосом…

Я просыпаюсь от шума.

От шума шагов в соседней комнате.

Я не знаю сколько времени прошло.

Час? День?

Я хочу, чтобы меня оставили в покое.

Хочу спать.

Спать…

Ощущение свежего дыхания на щеке.

Я не открываю глаза.

Как приятно чувствовать ее дыхание на шее. Я не хочу открывать глаза. Не хочу видеть.

Маленькие пальчики касаются моей шеи, моей бороды.

Я задерживаю дыхание.

— Открой глаза, — шепчет Алессия.

— Нет.

— Открой глаза, Джон.

— Если я открою их, ты исчезнешь. Так уже было.

— Я клянусь, что не исчезну, если ты откроешь. Открой глаза, Джон.

— Нет.

— Ты должен уходить. Сейчас же. Они придут за тобой.

— Мне и тут хорошо.

— Открой глаза.

Подчиняюсь.

Глаза самой Алессии блестят от слез.

— Ты не должен здесь оставаться, Джон.

— Я устал.

— Посмотри на эту карту.

— Я…

— Посмотри же!

Перед моими глазами появляется карта, которую я помню, с колодцами и подземными цистернами Венеции.

— Посмотри же на нее, ты должен!

Я делаю над собой усилие, но от этих голубых и красных точек у меня снова начинается тошнота.

— Ты не должен здесь оставаться. Поднимайся! У нас нет времени!

— Я не могу встать.

— А я не могу тебе помочь, Джон. Ты должен это сделать сам.

Я смотрю на нее. Она кажется такой реальной. Что произойдет, если я протяну руку, чтобы дотронуться до ее лица?

— Поднимайся, Джон!

Не знаю, откуда у меня берутся силы, чтобы встать, но медленно, с трудом, сантиметр за сантиметром, я поднимаюсь, чувствуя себя чудовищем Франкенштейна в одном из старых фильмов. Неуклюжий, вялый, я двигаюсь с трудом, как зомби.

— Иди за мной, Джон.

Я следую за ней по темному коридору, но не спотыкаюсь и не шатаюсь. Каким-то образом я иду, как будто меня ведет свет.

Алессия открывает дверь наружу. Она выходит на маленькую площадь, кампьелло.[100]

Порыв серого дневного света, вместе с сильным ветром, отбрасывает меня назад.

— Пойдем, Джон!

Я иду на звук голоса Алессии, которая еле видна в густой метели. С лица у меня спадает шарф, развиваясь позади, как красный флаг.

БЛАМ!

Выстрел царапает стену в десяти сантиметрах от моей ноги.

Я уклоняюсь от второго, бросившись в боковой канал.

Дождь осколков царапает мне лицо.

Третий выстрел попадает мне в руку, чуть ниже лопатки.

Это похоже на толчок чудовищной силы. У меня перехватывает дыхание.

Кровь пачкает снег.

Правая рука почти не движется.

Мне очень плохо.

Легкие разрываются.

Мне хочется лечь на землю и умереть.

Но я не могу. Спасение так близко.

Пытаясь сопоставить изображение карты в моем воображении с реальным пространством, я бегу к концу калле, а потом вправо. Я знаю: неправильно, что я возвращаюсь к обрушившемуся причалу Фондамента Нуове,[101]там я не смогу спрятаться. Но я уже понял, что эта улочка со всех сторон окружена каналами, пересечь которые у меня не хватит времени. Поэтому я продолжаю бежать, закрывая рану рукой.

Алессии больше нет. Она исчезла.

Кто-то свистит сзади, метрах в пятидесяти от меня. Если калле прямой, то меня уже заметили.

Я вылезаю на другую площадь, еще меньше предыдущей.

Неожиданно я вспоминаю карту. Ее образ появляется у меня перед глазами, как будто бы она была здесь в реальности.

Я ищу название площади над моей головой.

Потом мой взгляд опускается вниз, на уровень улицы.

Вот он! Камень с шестью дырками!

Он тяжелый. Его было бы тяжело поднять даже двумя руками, не говоря уже об одной…

Ничего не выйдет.

Спасение так близко, но ничего не выйдет.

Задыхаясь, я прислоняюсь к стенке колодца.

Смотрю вниз.

Я могу сделать только одно.

Шаги моих преследователей стучат, как удары в барабан перед казнью.

Их трое.

Стук их шагов теперь сильнее ветра, который ударяется о древние стены.

Они не пытаются спрятаться.

Они идут быстро, уверенно.

Спрятавшись на дне колодца, я слышу, как они приближаются.

Прижавшись к холодной и влажной стене; я пытаюсь стать незаметным. Я не смотрю вверх, туда, где более яркий свет сумерек обрисовывает неровный круг края колодца. Даже не видя его, я знаю, что снег, взъерошенный ветром, выглядит как серая простыня. Я знаю, что над ним тучи другого оттенка серого, нежели те, что нависают над мертвым городом.

Один шанс к трем, что это слепой колодец, не соединенный с остальными туннелями.

Один шанс к трем. И это именно он.

Отсюда невозможно выйти, из этой дыры.

Прислонившись к кирпичной стене, я сворачиваюсь клубочком, как ребенок, который боится привидений, под одеялом.

Но сейчас привидения охотятся за мной. И больше нет моего отца, который может спасти меня от них, включив свет. Или объятий матери, в которых можно спрятаться.