Читать книгу - "Наперегонки с темнотой - Рина Шабанова"

class="p1">С тех пор я везде выискивал столярные инструменты и как только мне где-нибудь попадался лобзик, стамеска или еще нечто подобное, без раздумий бросал в рюкзак и вез ему. Со временем в подвале образовалось что-то вроде небольшой столярной мастерской. Плюсом также было то, что его увлеченность работой с деревом привлекла к себе детей и некоторых подростков. Не сразу, но они нашли к нему подход, а уже через неделю Роб напропалую с ними общался и даже чему-то учил.

Все шло довольно неплохо и у меня появилась слабая надежда на его выздоровление, пока пару недель назад он не сообщил мне о возвращении Айлин. С того дня в его воображении она неотлучно находилась рядом с ним. Нередко я заставал его за беседой с самим собой, смехом в пространство или упоминанием ее в разговоре так, словно она присутствует где-то поблизости. Так стало ясно, что он окончательно и бесповоротно лишился ума.

В общем-то, в таком его искаженном восприятии реальности не было ничего плохого. Он никому не доставлял хлопот, возился с инструментами и всего лишь разговаривал с невидимым никому человеком, поэтому я не особо вмешивался в его дела. А по сути мы давно отдалились друг от друга и несмотря на то, что делили на двоих комнату, почти не общались.

Отдалились мы еще в метро, сразу после приезда. С Терри тоже. У каждого из нас появился круг общения и собственные интересы, а кроме того, прошедшие два месяца я был занят ежедневной борьбой за выживание. Эта гонка не прекращалась ни днем, ни ночью, так что на долгие доверительные беседы у меня не доставало ни ресурсов, ни времени.

Поиски провизии сменялись поисками убежища, ночными дежурствами, попытками продержаться на плаву, мыслями о бесчисленных проблемах и трудностях и… снова поисками провизии. Казалось, я не отдыхал ни минуты, но, если бы был выбор — жить так или сидеть без дела, я бы выбрал то, что имел. Словом, проведенные здесь дни пролетели для меня незаметно — удивительным образом они слились в один короткий промежуток времени.

Жизнь неслась мимо меня со спринтерской скоростью и была до того насыщенна событиями, что изредка я останавливался, пытался вспомнить вчерашний или позавчерашний день и не мог. Теперь мне представлялось странным, что когда мы жили на юге, время тянулось бесконечно медленно. Тогда все вокруг меня словно омертвело и замерло. И сам я был тогда точно мертв…

— Может, он мог бы быть нам полезен? — отвлек меня Митчелл. — Ты говорил, раньше вы часто ездили на рыбалку, так что он должен в этом смыслить.

Я не сразу понял, что речь все еще идет о Робе.

— К чему ты клонишь?

— К тому, что Вуд и Ли погибли, остался только Ричардсон. Ему будет непросто в одиночку добывать рыбу, да это и небезопасно.

— Это плохая идея, Сержант. Он болен. Поищи кого-нибудь другого.

— Как знаешь, но, возможно, это пошло бы ему на пользу. Мне кажется, ему станет лучше, если он будет в чем-то задействован. Подумай на этот счет.

Я не ответил. Через минуту Митчелл ушел, а я еще долго сидел в темном углу холла, предаваясь безотрадным мыслям и прислушиваясь к звукам за стенами дома. В эту ночь меня не покидало ощущение, что мира за его пределами больше не существует.

Мнилось, будто я и окружающая меня горстка людей являемся единственными выжившими в той мясорубке, что устроила человеческая раса в погоне за научными экспериментами и открытиями. Заигрывая с самой природой, они вторглись в некую запретную область и выпустили наружу таящееся в ее чреве древнее зло. Из-за ничтожной ошибки, допущенной никому неизвестным лаборантом, все живое подверглось тотальному уничтожению, а теперь и наша жалкая горстка стоит на пороге окончательного истребления.

Последующие пару недель периодически мы совершали такие же отчаянные вылазки в город. Не всегда они проходили удачно, но это давало возможность и дальше хоть как-то держаться на плаву. Добываемая провизия была крайне скудна, ее не хватало, а потому нам опять приходилось есть собак. Без их мяса выжить всем нам оказалось бы не под силу.

Вернуться к обшариванию квартир поначалу для меня было непросто. Зная, что в любой из них можно напороться на пристанище кровожадных тварей, всякий раз мне приходилось себя перебарывать, но впоследствии я привык и к этому. После смерти Вуда в совершаемых набегах все мы стали осмотрительнее, держались сплоченным строем и надежно прикрывали спины друг друга.

Тварей нам встречалось немало. Почти каждая поездка сопровождалась столкновениями с ними, но пока нам везло. За следующие четыре раза больше никто не погиб. А вот живых в городе действительно почти не осталось — либо они прятались по норам и постепенно вымирали от голода, либо уходили дальше.

Из очередной такой вылазки Митчелл привез с собой троих человек. Это была женщина лет тридцати, а с ней двое детей девяти и шести лет. Все трое оказались смертельно напуганы, голодны и истощены до такой степени, что их тонкая кожа, больше напоминающая пожелтевшую от старости газетную бумагу, туго обтягивала кости черепа, а на лицах проглядывали лишь затравленно бегающие глаза.

В первые дни они вздрагивали от каждого шороха, боялись людей и постоянно озирались по сторонам, но понемногу начали отходить от пережитых ужасов. Спустя какое-то время женщина заговорила и смогла рассказать, как с ноября она с мужем и детьми прорывалась в лагерь, но все их попытки не достигли цели. Когда приход зараженных стал неминуем, все четверо заперлись в своей квартире. Поедая мизерные запасы провизии, они сумели продержаться почти месяц не высовывая наружу даже носа.

Она рассказывала, как из окон они наблюдали за зверствами, что там происходили, слышали крики о помощи, беспрерывную стрельбу, стоны, хрипы и жуткие звуки, издаваемые зараженными. По ее словам, их были толпы. Ночами они многотысячным полчищем передвигались по темным улицам, входили в дома, убивали все живое. К ним в квартиру твари тоже ломились, но ее муж предусмотрительно позаботился о надежности двери и крепости замков.

Когда последние крохи еды были съедены, они голодали почти неделю, прежде чем он ушел на поиски. В тот день он не вернулся и еще последующие двое суток женщина провела в мучительной неизвестности о его судьбе. Он пришел только на третью ночь.

Услышав первый стук в дверь, она подобралась к дверному глазку и узнала в обезображенной заражением твари отца своих детей. Тогда она поняла, что он вернулся за ними. Вздрагивая, женщина вспоминала, как неистово он