Читать книгу - "Тайны Древнего Лика - Алексей Корепанов"

— Проблемы есть, — вздохнул Батлер. — Мэгги… Послушайте, мистер Лоу… Может быть, вы поспешили? А что если третья экспедиция…

— Мне ничего неизвестно о третьей экспедиции, — прервал его Лоу. — Ситуация изменилась, Алекс. Кажется, владелец руна принял меры, и то, что раньше было доступным, теперь… — Он замолчал.

— Царь Ээт спустил с цепи дракона, — чуть не выпустив из руки трубку, пробормотал Батлер. — «Золотой лихорадке» конец.

— Похоже, что так. Алекс, надеюсь, вы понимаете, что не в ваших интересах в разговоре с…

— Конечно, мистер Лоу. Ничего такого, абсолютно ничего… Легенда простая: вместе проходили отбор, сблизились. Я даже в команду не попал. А теперь вот узнал и… И выражаю соболезнования…

— Да, Алекс. Именно так. И не более. — Лоу сделал паузу. — Чем намерены заниматься, с такими-то деньгами? Если не секрет.

— Не секрет. Вложу в бизнес, — неожиданно для себя сказал Батлер. — Вся родня знает, что агентство поощрило меня за мою очень светлую голову… Сумму, конечно, не сообщаю, это лишнее. И не только родня знает. Кое-кто из Мемфиса предлагает объединиться и завалить весь «Добровольческий штат»[21], а в перспективе и всю страну холодильниками — потепление-то климата не за горами. Пока обдумываю, прикидываю. Впрочем, это детали…

— Ну-ну, — сказал Лоу. — Только науку не бросайте, с вашей очень светлой головой.

Батлер не собирался ставить НАСА в известность о том, что за необычный человек этот «кое-кто из Мемфиса». Пусть знают о нем (вот и объяснение дальнейших встреч с Доусоном!), — но не более. Это была не его тайна. И потом, речь ведь не шла о какой-то угрозе человечеству. Какая угроза?! Марсиане веками сидели в своем Сфинксе и никуда не лезли — так с чего бы им лезть теперь? Судя по только что прозвучавшим словам Лоу, они, наоборот, приняли меры для того, чтобы не лезли к ним… «Владелец руна принял меры»… Тайна Пола Доусона — это тайна Пола Доусона, ему и распоряжаться этой тайной. Другое дело, если у него, Батлера, когда-нибудь наступит прояснение мозгов, и он вспомнит то, что с ним приключилось внутри Сфинкса. Тут уж ему решать, как поступить с этой информацией: носить в себе или поделиться с другими. Все зависит от того, какой будет информация. Если она вообще будет…

— Как у вас с памятью, Алекс? — Лоу словно угадал его мысли.

— Пока никак, мистер Лоу. Пока — никак…

Стивен Лоу тоже не знал ни адреса, ни номера телефона матери Флоренс, но обещал узнать. И действительно позвонил вечером, когда Батлер, сидя на полу, вовсю разбирал свои старые бумаги, свалив их из отделений стенного шкафа в кучу прямо посредине комнаты. Немного подумав, Алекс не стал беспокоить Клару Баллард. Он решил, что сделает это завтра. Нужно было собраться с духом для этого звонка.

Но и наутро Батлер как мог тянул со звонком в Чаттанугу. Вместо того, чтобы набрать продиктованный Лоу номер, он, позавтракав, вышел во двор, взял ведро и принялся зачем-то собирать старые желуди. Как будто это было так важно.

«Ты мужчина или тряпка?» — прозвучал в его голове раздраженный голос Гедды, и он представил бывшую жену. Такой, какой она была, когда говорила ему эти слова — со злыми глазами, с искривившимся ртом. Почему часто бывает так, что один любит, а другой — другая — всего лишь позволяет себя любить? До поры…

Батлер внезапно пнул ведро ногой, так что оно покатилось, рассыпая содержимое, присел на корточки под дубом и вытащил из кармана мобильник.

Не отвечали довольно долго, но вот наконец в трубке прозвучал слегка встревоженный, как ему показалось, женский голос:

— Да? Я вас слушаю…

— Здравствуйте, миссис Баллард, — пересилив себя, произнес он. — Это Алекс Батлер, из Трентона. Я работал вместе с… вашей дочерью… в Национальном агентстве… На днях буду у вас, в Чаттануге…

В трубке молчали.

— Флоренс часто говорила о вас… — после заминки продолжал Батлер. — О Мэгги…

— Мэгги ничего не знает, — сказала Клара Баллард таким сдавленным голосом, словно ее душили. — Приезжайте… Это случилось… при вас?

— Нет, — поспешно ответил Батлер. Слишком поспешно. Словно его подозревали в преступлении. — Меня списали… Раньше… — Он чувствовал, как пылают его щеки. — Я только недавно узнал…

— Господи-и… — с какой-то тоскливой усталостью протянула Клара Баллард. — Ну почему, ну почему и ее тоже не списали?… Я чувствовала, я давно уже чувствовала, что… Душа болела…

…Шипел, шептал непонятные слова невзрачный фонтан, и казалось — это шелестит ветер, гоняя рыжую пыль по угрюмым просторам Кидонии.

Алекс взглянул на часы и медленно, будто неся на плечах тяжелый груз, поднялся со скамейки.

* * *

Разговор за столом явно не клеился. Алекса не покидало тягостное ощущение, что за стеной гостиной, в соседней комнате, находится гроб с мертвым телом. Впрочем, в некотором роде так оно и было. И не один гроб стоял в этом старом доме, а два. Флоренс Рок… Саймон Рок…

Клара Баллард сидела напротив Алекса. Ее чашка чая оставалась нетронутой, и заброшенно ютились на блюдце из псевдомуранского стекла кружочки рассыпчатого сахарного печенья — такие же блюдца, целых три, когда-то в приступе злости разбила Гедда. Как только эта женщина появилась на крыльце, Батлер понял, в кого пошла Флоренс. С умело обработанного косметикой довольно моложавого лица смотрели знакомые глаза цвета неба, вот только небо казалось подернутым легкой облачностью. Строгий костюм с оттенком красного дерева гармонировал с аккуратно уложенными, крашенными «под каштан» волосами.

Рядом с матерью Флоренс сгорбилась над чашкой женщина с округлым серьезным лицом. На нем выделялись черные полукружия бровей и чуть тронутые лиловой помадой пухлые губы. Если бы ему не сказали, Алекс ни за что бы не догадался, что это родная сестра Флоренс, Кейт — видно, тут одержали верх отцовские хромосомы. Отца в своих рассказах Флоренс никогда не упоминала. Сестра, насколько Батлер помнил, была замужем и жила где-то здесь, в Чаттануге.

Третья из собравшихся за столом женщин надежно устроила свое полноватое тело на стуле по левую руку от Батлера. Это была не родственница, а то ли приятельница, то ли подруга — он особенно не вникал при знакомстве. Ее пышная грудь рвалась наружу из-под облегающей яркой блузки, а огненные волосы, рассыпавшиеся по округлым плечам, свели бы с ума любого пожарного.

А вот Мэгги за столом не было. Она отказалась чаевничать со взрослыми и ушла к себе, в детскую, — худенькая восьмилетняя девчушка с лицом лесной птицы, обнаружившей свое гнездо разоренным. У Алекса перехватило горло, когда он увидел ее. А взглянув в серые — не материнские — глаза Мэгги, он почему-то подумал: этот ребенок чувствует, что мама, как и отец, никогда не вернется… Осторожно пожимая маленькую теплую ладошку, он заставил себя улыбнуться и вынул из кармана специально купленный в аэропорту тройной батончик «Додо» в скользкой радужной упаковке. То, что произнесла Мэгги после «спасибо», заставило его беспомощно взглянуть на Клару Баллард.