Читать книгу - "В шаге от вечности - Алексей Алексеевич Доронин"

и не мать твоих детей, а постоянная женщина. Ведь не всё пока могут делать роботы. Но не каждая женщина тебе подходит, и не каждая тебя вытерпит, поэтому ты и подбиваешь клинья ко мне.

— Ошибаешься. Роботы умеют всё. И многое лучше, чем люди. Но моя цель — не разврат, а создание скучной традиционной семьи. И обзаведение потомством. А этого роботы не могут. У нас в Японии… когда-то был понятный и простой идеал женщины. Похожей на цветок сакуры весной. Но когда я родился, он уже размывался. Молодежь его высмеивала и жить так не хотела. Поэтому я жил как бы на границе двух миров. Глобального и архаичного. Кто-то из классиков говорил, что ночь, проведенная с женщиной — это ненаписанная глава книги. Тогда каждый ребенок — это целый ненаписанный роман. Но я готов заплатить такую цену.

— Ты же вроде не пишешь.

— Ну… тогда это не сделанное изобретение. Я создаю произведения из металла, из пластика. И они оживают. Но я готов отказаться от этого ради счастья быть рядом с той, кого люблю.

— У тебя уже была семья, — голос Эшли звучал категорично. — Ты должен помогать своей дочери.

— И поставить на себе крест? Не люблю эту фигуру. Я еще не старый. Да, она мне дорога. Я и на Юки не сержусь, и буду платить все, что требует Всемирный кодекс. Но у меня еще может родиться сын, я могу передавать кому-то, похожему на себя… свои знания, свой опыт…. Ведь Япония… это сейчас острова стариков. Острова утраченных надежд. Дома престарелых и заброшенные поселки. Нет, разрухи нет, все очень красиво и аккуратно опечатано, заклеено, ток и коммуникации отключены. Но люди не вернутся. Просто в установленный срок эти дома так же аккуратно снесут. Эпоха Заката. Эпоха Опадения Сакуры. Мы надорвались. Слишком много сил потратили на попытку вырваться вперед, обогнать гайдзинов. Работали по шестнадцать часов в сутки, мужчины почти не видели семьи. И почти перестали размножаться. А тут еще эта небольшая войнушка и ядерное загрязнение. И итог: последнее место в мире по фертильности. Что сделала бы европейская страна? Пустила бы мигрантов, разрешила бы клонирование, но любой ценой сохранила численность. Но мы этот путь не выбрали. Мы решили, что главное сохранить свою душу. Поэтому автоматика заменяет людей, старики работают до самой смерти в поддерживающих экзоскелетах, и выпускаются самоучители и планы, какие поселки и городские районы будут закрыты в ближайшие десять лет. Но это умирание, с которым страна смирилась. Посчитав его чем-то вроде кары богов или судьбы. Или даже не наказанием… это слишком по-европейски. А кармой. Или сатори. Просветлением, ведущим к смирению. Проблемы были с начала века, а катастрофа Второй Корейской войны только подхлестнула их. Проблемы копились как снежный ком. Безработица, пустой пенсионный фонд. Все молодые и активные уезжали, налогов собиралось все меньше. Кто в Северную Америку, кто в Австралию с Новой Зеландией. И я уехал, служить, учить, воевать, лишь бы не жить в такой тоске. В Европе и Америке проще. Там демографию спасли гости с юга и востока. Хотя цена этого еще может вам аукнуться… Отказ от идентичности, от самих себя. А на наших Островах… мы тихо и мирно вымираем, как в книге «На последнем берегу». Это может занять века, но это страшно. Если бы все человечество ждала такая судьба… это хуже падения астероида. Я бы тогда предпочел, чтоб все закончилось быстро, как от пули. Ты знаешь, что такое кудокуши? Как умирают одинокие старушки в социальных кварталах данчи? Наша надежда только на победу над старением, на технологическую сингулярность.

— Странные вы. Такие технологии… и такая замшелая ксенофобия. Не надо было закрываться от мира. Я знаю, что для иностранцев переезд на Японские острова почти невозможен. Туристом — пожалуйста, но вот остаться… Вы хотели сохранить чистоту нации. А в результате… почти оказались на обочине. Спасли вас только роботы. А кто мешает вам с помощью той же искусственной вагины… ой, матки — штамповать детей. Вы думаете, что у них не будет души?

— Не знаю. Но почему-то у нас мало таких рождается. Я не знаю, чем руководствуется правительство. Я считаю это ошибкой. Я думаю ни у кого души нет.

— Так чего ты хочешь, Гарольд? — спросила она, не ответив на его выпад. — Зачем ты на самом деле пришел?

Видимо она не могла поверить и думала, что он шутит, подумал австралояпонец.

— Я хочу, чтоб ты была со мной. В законном браке, временном партнерстве… или просто так. Это не важно. Но навсегда. До самой смерти. Не ожидала?

— Дурачок ты, — женщина усмехнулась, но невесело. — Все вы мужчины такие? Думаете, что вы такие хитрые, но вас видно насквозь. Может, в тактике боя вы и смогли бы обдурить кого-то. Но не в отношениях. Побереги слова. Я это про тебя знаю с того времени, когда ты нас с Максимом тренировал. Ты смотрел на меня… не как преподаватель.

— А даже если так. Смотрел. И не жалею. Так каким будет твой ответ? — чопорно и в то же время резко спросил Гарольд.

— Извини. Отрицательным. Прости, честное слово.

Он не дернулся, но на секунду по его лицу пробежала тень.

— Прости, — повторила Эшли. — Мне сейчас не нужен ни ты, ни Макс, ни кто-то другой. Я не провожу кастинг на эту роль. Съемки фильма отменены.

— Забавно, — Гарольд потом помрачнел, словно до него только теперь дошел смысл ее слов. — Значит, «отдел кадров уведомляет вас, что вакансия закрыта»? Из-за тотальной автоматизации? — произнес он медленно и расстановкой.

Она опять не заметила его выпад, довольно грубый.

— Я не думаю, что тебе нужна лично я. Если бы это было так… я бы это заметила. Но этот интерес — это не любовь.

— А если бы ты знала, что это любовь? Что ответила бы в этом случае?

— Тоже нет. Потому что у меня огонек не загорается.

Он знал, что у нее кто-то есть. Наводил справки по своим каналам. Но также видел, что их отношения с этим адвокатишкой нельзя назвать серьезными. Иначе бы она не стала приглашать его, Гарольда, к себе и ходить с ним на встречи… хотя все встречи были обставлены как дружеские. Синохара и тогда подозревал, что дело не в этом типчике. Просто у нее другие приоритеты.

Как там его звали, Рон Уизерс? Почти как персонаж из «Гарри Поттера». Можно стереть его в порошок, вот только это не решило бы проблемы.

Австралояпонец ощутил подступающую ярость. Ёкодзуна, значит?