Читать книгу - "Гермиона, первая леди Грейнджер - Латэна"

из состоятельных семей. То, что Симус фактически был полукровкой, затмевалось его фамилией. Флеминги — одна из богатейших семей Европы. Фактически — это знак высокого общественного статуса, как гоблинское клеймо на изделии — знак качества.

О Мерлин… .

Гермионе захотелось побиться головой об стол, если это вправит её мозги. Равные! Три равных высокородных волшебника! А она? Магглорожденная! Ещё даже не глава собственной семьи! И она в ультимативной форме заявила, что её должны называть по имени! Дура! Трижды дура! Походя, нарушила одно из основополагающих правил обращения среди волшебников. Прав был лорд Малфой — она тупица.

Хотя на этот раз она сравнительно быстро успокоилась. Судя по реакции, бывших сокурсников, безапелляционное нарушение ей спустили.

Видно она и в самом деле позарез нужна им.

* * *

Магистр волшебной геральдики, о встрече с которым договорилась Милисент Булстроуд, внешне почему-то напомнил о собаке. О добермане, если быть точным.

Тяжелая квадратная челюсть, нос той самой идеальной формы, которой так гордятся аристократы, узкие светло-голубые глаза и очень короткие светлые волосы.

Ули Рихтер, к которому следовало обращаться «мэтр Рихтер», головой подпирал потолок и наверняка проходил в двери боком — кроваво-красная мантия трещала на широченных плечах.

Гермиона возненавидела его в первую же секунду, наткнувшись на холодный презрительный взгляд, явно адресованный ей. Даже Люциусу Малфою не удавалось вылить на человека ушат помоев, лишь коротко взглянув на него.

Подавив истеричное желание располосовать ногтями это надменное холёное лицо, Гермиона нацепила на лицо уже привычную маску спокойствия и невозмутимости и представилась.

Рихтер зашелестел страницами небольшой книжки, лежащей рядом с чернильницей. Словно он не знал кто она такая. Словно Милисент Булстроуд не просила его принять магглорожденную колдунью, «истово желающую создать свой род», вне очереди. Словно сама Гермиона не заплатила без всяких протестов целых три тысячи галеонов только за один непродолжительный визит. Словно въедливый как нюхлер помощник, промурыживший Гермиону в холодной приемной полчаса, не сообщил о ней две минуты назад.

Закончив изучать записи, мэтр Рихтер молча указал на жесткое кресло перед столом. По-прежнему не глядя на неё, он начал доставать из ящика стола хрустальные флаконы с яркими разноцветными жидкостями, стопку странного вида пергамента, небольшую глиняную чашу и короткий нож.

Наполните чашу, — велел он, ставя означенный предмет на край стола.

Гермиона нерешительно огляделась. Воды или вина, которыми можно было бы наполнить эту посудину, рядом не было. Да и нож рядом с чашей недвусмысленно показывал, чем она должна наполнить её. Вот только Гермиона очень не хотелось, чтобы хоть капля её грязной крови попала к чужому, не слишком доброжелательному человеку. Мало ли в каких ритуалах и заклятьях он будет использовать её.

Извините, я не совсем понимаю, — нерешительно начала она. — Для чего это нужно?

Мужчина скривился, словно услышал что-то очень глупое.

Герб рода создается на крови основателя рода! — выплюнул он неизвестную Гермионе истину. — А не берется из головы любого мага. Иначе во Франции были лишь лилии и короны, а в Германии мантикоры и львы! Краски, в основу которых положена кровь, сами начертают знаки. Не будет крови — не будет герба. И вы знаете, где дверь!

Гермиона поморщилась, но нож взяла. Возможно, это был какой-то ритуальный клинок. Изогнутое полумесяцем лезвие с едва заметной полустершейся от времени гравировкой и рукоятка из когтя какого-то крупного животного. Гиппогрифа или мантикоры — девушка в этой не слишком разбиралась.

Режьте ладонь, а не запястье, — подсказал Рихтер, открывая флаконы и выстраивая их полумесяцем. — Не вскройте вены.

Гермиона слегка провела лезвием по ладони и тихо зашипела от боли. Едва коснувшись кожи, лезвие сильно поранило. Из глубокого пореза обильно закапала кровь, и в воздухе запахло мокрым железом.

Чаша была небольшой, едва ли на сто миллиграммов жидкости. Однако, нацедив положенное количество крови, Гермиона чувствовала себя порядком ослабевшей.

Ферула, — шепнула она, и ладонь туго перемотали белоснежные бинты.

Творить заживляющие чары она почему-то не решилась.

Собственно после кровопускания Рихтер и начал «творить герб». Гермионе отводилась роль зачарованного волшебным мастерством зрителя.

В первую очередь магистр добавил в чашу немного жидкости из каждого флакона и перемешал содержимое тонкой костяной палочкой. После добавления красок в чаше плескалась черное, густое на вид, вещество. Как смола, которой иногда поливают дороги.

Рихтер закрыл все флаконы и отодвинул их на край стола. Черным пером, с острым, как игла наконечником, он принялся что-то рисовать на пористом светло-коричневом пергаменте перед собой. Каждые двадцать семь секунд колдун опускал кончик пера в чашу, держал десять секунд и вновь продолжал работу.

Так продолжалось почти час.

Со своего места Гермионе плохо было видно изображение. Ей казалось, что магистр Рихтер бесконечно водит по какому-то чернильному пятну.

Но вот жидкость в чаше кончилась, он отложил перо в сторону и, потерев большие ладони с длинными крепкими пальцами, распростёр их в нескольких дюймах над пергаментом. Тотчас вместо размытых чернильных пятен стал появляться яркий большой рисунок.

Несколько минут Рихтер молча рассматривал получившееся изображение и потом протянул пергамент Гермионе.

Смотрите. Этот знак отныне будет представлять вашу кровь.

Герб будущей созданной семьи был очень ярким и очень красивым. И наполнен большим смыслом, который ей тут же начал объяснять мэтр Рихтер.

Сей герб является полным и торжественным, — устало говорил он, вытирая руки белоснежным платком. — Вскоре я пришлю леди Булстроуд гербы малой и средней формы. Центром композиции является щит английской формы. Однако в высоту он усечен на пятнадцатую часть, что предполагает, что основатель рода нечистокровный британец.

Гермиона, вспомнив бабушку-румынку с материнской стороны, лишь кивнула, соглашаясь. Хотя уменьшение высоты щита не слишком бросалось в глаза.

С левой стороны щит поддерживает магический зверь — черный дракон с золотыми крыльями, часть которого содержится в сердце вашей волшебной палочки. Кровь подсказала, что ваша магическая сущность всегда была верна дракону. Потому крылатый ящер и оберегает ваш герб. Обычно в магических гербах два щитодержателя. А то и более. Однако у вас один. Так как основываете вы семью в одиночестве, то и охранитель в гербе будет пребывать в одиночестве во веки веков. Либо пока вы не объединитесь с другим кланом.

Щит венчает простой закрытый шлем, что показывает миру ваше участие в войне в качестве солдата. Корона или венец отсутствует, так как вы неблагородного происхождения и не имеете права на подобные регалии. Вместо них золотой обруч без украшений. Сам щит рассечен вилообразно на золото, зелень и чернь. На золотой части располагается крест красного цвета, показывающий пролитую вами в войне кровь и понесённый