Читать книгу - "Алая аура протопарторга. Абсолютно правдивые истории о кудесниках, магах и нечисти самой разнообразной - Евгений Юрьевич Лукин"

Не сводя с просителя размышляющих глаз, Портнягин машинально потрогал краешком рюмки нижнюю губу. Мудро поступил Толь Толич, что побоялся идти в «Валгаллу». Владельца этой фирмы Глеб знал лично, один раз даже пробовал его колдовать, правда безуспешно. Прожжённый атеист Эгрегор Жругрович Двоеглазов был известен в узких кругах не только расчётливой дерзостью финансовых операций, но ещё и неистребимой лютой ненавистью ко всем ментам – особенно бывшим.

– А почему без рекомендации? – поинтересовался Глеб. – Вам же вроде характеристика положена с места службы…

– Да есть характеристика! – жалобно вскричал Толь Толич. – Есть! От полковника Добротникова, чтоб ему отставки не видать! Так ведь её показывать нельзя никому!

– Ну мне-то можно, – успокоил Портнягин, охваченный нездоровым любопытством. – С собой она?

Нет, всё-таки правильно не послал он сегодня Лютого по телефону! Цирк бесплатный… А нечего было рвение своё служебное показывать! Участковый? Ну так и занимался бы тем, что поручено! А то, понимаешь, керосин у него вспыхнул – грабителей он обезвреживать на склад полез…

Кряхтя, шурша и ёрзая, бывший сотрудник милиции извлёк сложенную во много раз бумагу и подал Глебу. Тот начал читать – и сразу же чуть не присвистнул. Да-а, с такой характеристикой, пожалуй, и в трудовую колонию для исправления не примут. Чего стоил один только перл: «Поскользнувшись на мозгах потерпевшего, впоследствии пытался оформить ушиб как боевое ранение»!

– Так… – вымолвил наконец Портнягин, кладя документ на стол и с сосредоточенным видом разглаживая многочисленные его перегибы. – Никакого амулета не надо. Вот эту характеристику сегодня им и представишь…

– Да как же… Глеб Кондратьич… – пролепетал Лютый.

– Заряжу, заколдую, – неумолимо продолжал Портнягин, – и сойдёт она, родимая, за положительную. Но подавать, учти, нужно будет самому Эгрегору Жругровичу. И никому другому, понял? Заклинания у меня персональные, так что для всех остальных она какой была, такой и останется… Кстати, и для тебя тоже, Толь Толич… Ну, тебе-то, я думаю, это всё равно!

Несколько секунд бывший участковый, бывший сотрудник сто сорок шестого отдела тупо смотрел на расстеленную посреди столика бумагу, потом поднял глаза, явив смятое сомнением лицо.

– Платить – сейчас? – с подозрением спросил он.

– С первого жалованья рассчитаешься, – сказал Портнягин – и это почему-то сразу же успокоило Толь Толича.

– Ну так давайте я, Глеб Кондратьич, хотя бы за коньячок заплачу… – засуетился он. – А то как-то, знаете, не камуфло…

Видимо, хотел сказать «комильфо».

* * *

– С ума свихнул? – зловеще осведомился старый колдун Ефрем Нехорошев, после того как вернувшийся домой Глеб, заливаясь счастливым смехом, поведал о том, что случилось. – Сколько раз тебе повторять: не связывайся с ментовкой! Не действует на них колдовство!

– А при чём тут ментовка? – с циничной ухмылкой отвечал ему Портнягин. – Из ментовки его уже выперли…

– Голова ты стоеросова! – вскинулся колдун. – Бумагу-то ему полковник писал! Полковника-то ещё, чай, не выперли! Удачу нам спугнуть хочешь? Так это запросто…

– Ефрем… – попытался урезонить учителя Глеб. – Ты что, не понял, в чём фишка? Не было тут колдовства! Вообще не было… Прикалывался я! А теперь прикинь: припрётся он сейчас к Эгрешке в «Валгаллу»… Мало того что бывший мент, так ещё и с такой бумагой!

– Да? – гневно пробурлил старый чародей, испепеляя озорника тёмным взором. – А репутация для тебя что-нибудь значит? Завтра же по городу разнесут, что мой ученик подрядился сколдовать – и не смог! Это как?

Уже то, что Ефрем Нехорошев, на дух не переносивший иноязычных речений, употребил слово «репутация», издевательски его при этом не исковеркав, свидетельствовало, насколько взбешён был старый кудесник. Портнягин закряхтел и в затруднении почесал ногтями короткую стрижку за ухом.

Влекомый жаждой мести, о репутации он как-то не подумал.

Тягостное молчание было прервано сигналом сотовика.

– Говорите… – буркнул Портнягин.

– Глеб Кондратьич?.. – рассыпался бисером теперь уже знакомый голос Толь Толича. – Благодетель вы мой!.. Век вас не забуду! Приняли меня в «Валгаллу»! Начальником охраны приняли!..

– А-а… ре… к-комендация? – Ученик колдуна очумел до такой степени, что начал заикаться. Впервые в жизни.

– Сошла за положительную! – слезливо кричал Лютый. – Как вы и говорили, Глеб Кондратьич! Пришёл я к Эгрегору Жругровичу, очередь выстоял в кабинет… Вхожу, подаю характеристику… Ох и долго он читал, ох долго! Я чуть не помер, пока он её читал… Потом отложил, стал на меня смотреть. Смотрел-смотрел – и говорит этак, знаете, раздумчиво: «Значит, хороший ты человек, если тебе эта сука такую рекомендацию дала…» И взял!!!

Рыбье слово

Рыбу не так-то легко поймать: рыба хитрая тварь – она не верит в справедливость.

Бертольт Брехт

Несмотря на то что Соединёнными Штатами втайне сформирована, как говорят, специальная группа войск для защиты свободы и демократии от Божьего гнева в день Страшного суда, успех этой затеи кажется крайне сомнительным. Чему быть, того не миновать.

Точную дату конца света вычислить никому не дано, однако мнится, что, скорее всего, он выпадет на выходные. И когда прольются на землю гибельные чаши, и случится битва при Армагеддоне, и будут зачищены те, что со знаком Зверя, – тогда с водохранилищ и затонов начнут помаленьку возвращаться любители подлёдного лова, так и не узнавшие, о чём говорили семь громов.

Заметив на обугленной почве обломки снятых печатей, оттиски копыт панцирной саранчи и нисходящий с небес лучезарный четвероугольный Иерусалим, новички, понятное дело, оцепенеют. Ветераны поведут себя спокойнее. Народ тёртый, многое повидавший. Сколько раз уже уходили они на рыбалку при тоталитарном режиме, а возвращались при демократическом! А сколько раз наоборот!

Новичок Корней Челобийцын был из возрастных да поздних. Ему бы по дому что смастерить, пивка попить, с женой у телевизора посидеть. На лёд его сманил сосед Викентий по кличке Дискобол: толстый, шумный, неопрятный, вдобавок неутомимый враль, за что и был столь унизительно прозван. Водкой не пои – дай подбить кого-нибудь из знакомых на совместную авантюру. Одному-то, чай, скучно! И хотя любой знал заранее, что связываться с Дискоболом – себе дороже, тем не менее попадался вновь и вновь. Цыганский гипноз, не иначе.

Пробный выход по перволедью обернулся для Корнея отмороженной скулой и лёгким вывихом ступни. До конца ему озлобиться помешали новизна впечатлений и приятное открытие, что сам-то Викентий, оказывается, лишь хвастать горазд, а на деле рыбак… Как это говорится? Непоимистый? Неуловистый? Хреновенький, короче.

«Съезжу ещё раз – и обловлю», – решил Корней.

Этого требовали скула, ступня и жажда справедливости.

* * *

Добраться до Слиянки можно было одним способом: пролегала