Читать книгу - "Оккультист - Оливер Мэйес"

Заметив, что цель остановилась, Эфириус взмахнул руками, и цвет ауры, окутывающей ладони, сменился с синего на красный. Он готовился добить жертву одним мощным ударом.

Один из импов, наконец, подлетел к Эфириусу со спины. Дэмиен тут же указал на миньона и применил Имплозию до активации Луча. Каст Эфириуса сбило силой притяжения. Он скользнул по полу, вскрикнув от удивления и злости, и Нойджел воспользовался долгожданным моментом. Имп рухнул на Эфириуса, ударив ногами в корпус, скользнул вниз, к его поясу. Оставшиеся три импа подоспели вовремя, вцепились в руки и лицо.

Не в силах сбросить цепких импов, Эфириус применил проверенную тактику, блинкнул. Нойджел отцепился за миг до того, а три лишившихся опоры импа попадали на пол. Эфириус переместился недалеко, развернулся к импам и быстро прикончил их Магическими Молниями, выстрелив трижды точно в цель.

Нойджел, единственный оставшийся миньон, летел обратно к Дэмиену так быстро, как только мог. Дэмиен взглянул на Эифириуса и оценил ущерб. Обычно лощеное лицо покрывали царапины, рукава были изодраны, но здоровье не сильно сократилось. Огонек маны все еще висел над головой Дэмиена, подсвечивая Эфириусу его показатели, изрядно просевшие от двух молний. Вполне очевидно, кому досталось больше из них двоих.

Эфириус издевательски рассмеялся, расслабленно уперся рукой в бок и опустил другую к поясу за новым зельем маны. Однако Дэмиен твердо смотрел ему в глаза, и Эфириус разразился надменной тирадой:

— И это все? Какие-то импы? Я ожидал большего после того, что ты наобещал своим фанатам! «Убить Эфириуса или умереть», так ты сказал? Наверное, уже пожале…

Он резко замолчал и уставился вниз, на собственную ладонь. Зелье маны почему-то не появилось в руке. Он сосредоточился и снова сложил пальцы, но ничего не добился. Кинул взгляд на Дэмиена — как раз вовремя, чтобы наблюдать, как Нойджел приземляется на плечо хозяина и роняет в открытую ладонь маленький сверток. Дэмиен не сводил глаз с Эфириуса, приняв такую же позу с рукой у пояса. Только у Дэмиена в ладони тут же возникло зелье здоровья. Он продолжал смотреть на Эфириуса, поднося к губам фиал и опустошая его до дна. Медленно. Смакуя момент.

Эфириус в смятении смотрел на него, потом перевел взгляд на ладонь, в которой лежал сверток, доставленный Нойджелом. И тут его глаза полезли из орбит, готовые лопнуть. Пальцы беспомощно шарили по поясу. Но кошелька там не было. Естественно, ведь его кошелек был у Дэмиена, который аккуратно вытер губы, по-прежнему глядя на Эфириуса, и спокойно объявил:

— Ты в жопе.

Эфириус пялился на него, беззвучно открывая рот. И вдруг лицо его затвердело маской спокойствия. Он сложил руки на груди и начал постукивать носком сапога по полу. Еще никогда иллюзия не была столь неубедительной.

Нойджел сорвался с плеча Дэмиена и пролетел прямиком сквозь фантом, оставив позади себя лишь смазанное пятно. Стоило Нойджелу развеять копию, Эфириус проявился — он бежал к лестнице, задыхаясь и бросая отчаянные взгляды через плечо. Дэмиен не сдвинулся с места.

Незачем. Лидер Прилива бежал не в ту сторону.

Эфириус осознал ошибку, когда со всего размаху врезался в стену, повалившись навзничь и заорав в слепой панике. Огонек маны оставил Дэмиена и полетел через пещеру к хозяину. Однако его перехватил Нойджел, полоснул когтями, погружая поздемелье в непроглядную тьму.

Эфириус взвыл от страха и поднялся на ноги, шаря ладонями по камню в поисках дороги.

Гневные возгласы уступили место всхлипам, будто скулила собака, которой невтерпеж на улицу. Дэмиен решил, что пора избавить его от мучений.

Он направился к Эфириусу, не скрываясь, и услышал крики.

— Не надо… Нет. Нет! Это мой кошель, отдай! Ты сжульничал!

Дэмиен достал кинжалы и крутанул их в ладонях, насвистывая мелодию, ритмично вплетающуюся в звук его шагов. Эфириус съежился у стены. Жалкий, беззащитный.

Дэмиен встал над ним, чувствуя одновременно восторг и опусташающую усталость. Ударил раз.

— Это за мою маму.

Второй.

— Это за Лиллиан.

Третий.

— Это за то, что назвал меня минимаксером, поганый лицемер.

Он поднял кинжалы для последнего сдвоенного удара.

— А это — за фанатов. Не терпится увидеть их реакцию, когда они поймут, кто ты на самом деле.

Встретившись глазами с невидящим, полным ужаса взглядом Эфириуса, он опустил кинжа…

Глаза обожгло белым светом, и раздался пронзительный вопль, от которого, казалось, лопнет голова. Он не чувствовал своего тела, не слышал ничего, кроме звенящего эха. Это была агония. Когда она десятикратно усилилась, его мысли заметались от боли, разлетаясь, пока не осталась одна. Та, что дольше всего терзала и, наконец, воплотилась в реальность.

Он проиграл.