Читать книгу - ""Фантастика 2025-28". Компиляция. Книги 1-19 - Дмитрий Шатров"

Табло электронных часов показывало двадцать минут пятого, но сон как рукой сняло. Сердце трепыхалось и билось о ребра так, словно он был не крепким молодым мужиком, а древним старцем. В горле пересохло, по спине стекала струйка пота. Мирон встал с пола, подобрал лежащее у ног одеяло и зашвырнул его обратно на кровать, прошлепал на кухню, включил кран с холодной водой и сунул под ледяную струю лицо. Он пил жадно и торопливо, как будто недавний кошмар выжал из него все соки, оставив лишь иссушенную оболочку, а напившись, вернулся обратно в спальню и уселся на кровать.

У него и раньше бывали яркие и реалистичные сны. Особенно в детстве. Они приходили и уходили, оставляя после себя лишь тень воспоминаний. Но то, что он увидел этой ночью, было больше похоже на воспоминания, чем на обычный кошмар. Вот только не водилось у него таких воспоминаний! И Джейн он не пытался убить.

А кто пытался? Увиденное во сне не было похоже на непреднамеренное убийство с последующей попыткой сокрытия следов. Увиденное во сне было очень даже преднамеренным, холодным и расчетливым. И он сам во сне был холодным и расчетливым, лишенным души и каких бы то ни было эмоций. За грудиной, чуть повыше солнечного сплетения, заскреблось и зазудело. Это было совершенно ясное и совершенно конкретное чувство, намекающее на то, что увиденное не следует сбрасывать со счетов. Жаль только, что оно не давало никаких инструкций насчет того, что же ему следует делать. В полицию с предчувствиями не пойдешь, а ничего другого у него нет. Все имевшиеся в овраге следы смыло недавним ливнем. Да и какие следы, когда он был в перчатках? Нет, неправильная постановка вопроса! Не он, а человек, который пытался убить Джейн. Человек, который решил, что у него все получилось.

Почему и убийца, и Харон были уверены, что девочка не выживет? С Хароном все понятно: у него какой-никакой договор со смертью. Он прислуживает ей, она делится с ним инсайдами. А что не так с убийцей? Почему он не удостоверился, что довел дело до конца? Из-за излишней самоуверенности? С такой травмой, как у Джейн, не живут? Или у него тоже был договор со смертью?

Мысли эти были столь же нелепые, сколь и пугающие. Это же форменный идиотизм – принимать собственный кошмар за чистую монету! С этаким подходом он скоро и по бабкам-шептухам пойдет. А что такого?! Поверил в убийцу из сна, поверишь и в бабку! Нет, эту лавочку нужно прикрыть как можно скорее, но для начала стоит кое-что проверить.

Мирон распахнул окно, впуская в спальню первые лучи солнца. На дежурствах он особенно любил это предрассветное время и, если уж ему доводилось встретить его на ногах, спать он больше не ложился. Как будто ребенок внутри него боялся пропустить маленькое чудо. Вот и сейчас они с внутренним ребенком не вернутся в постель, а займутся чем-то куда более интересным и бессмысленным – закроют гештальт.

На улице царила приятная прохлада, которую очень скоро сожжет неминуемый июльский жар. Мирон натянул на голову капюшон худи, обвел внимательным взглядом двор. Если уж и сходить с ума, то делать это нужно основательно и красиво, как в американских боевиках про шпионов. И желательно, без свидетелей.

Заброшенная дорога была ожидаемо пустынна и загадочно туманна. В этих местах туман был обычным делом, он высовывал из оврага свои дымно-серые щупальца и обшаривал окрестности в поисках жертвы, как гигантский Кракен. Мирон остановил машину в том самом месте, что и прошлый раз. Здесь туман был особенно густым, и затея с закрытием гештальта больше не казалась такой уж хорошей. Как-то так все время получалось, что в овраге Мирон оказывался в условиях максимально плохой видимости, словно бы кто-то специально перекрывал ему все пути-дорожки. Но сдаваться Мирон не привык. Что ему какие-то там погодные условия, когда гештальт не закрыт?..

К склону оврага он шел по тому же пути, что и в своем сне. Вот тут лежало тело девчонки. Если присмотреться, если сдвинуть носком кроссовка камешки, можно заметить бурые следы от крови. Не справился недавний ливень, оказался хреновым сообщником. А вот эта едва заметная борозда оставлена телом, которое тащили волоком. Это, если допустить, что тело вообще тащили. Мирон шагнул на скользкий от росы склон. Спускаться следовало осторожно, потому что сломать шею тут можно было запросто. Просто чудо, что у Джейн оказались такие крепкие кости и такая крепкая черепушка.

Мирон спускался, борясь с чувством ненормальности происходящего, словно бы он до сих пор не до конца проснулся, но при этом совершенно четко осознавал себя спящим. Старый дуб выплыл из тумана внезапно. Мирон едва успел затормозить и упереться ладонями в его шершавый ствол.

– Приплыли, – сказал он сам себе, развернулся и прижался к стволу уже спиной.

Да, определенно, идея с закрытием гештальта была провальная с самого начала. Даже если на секундочку предположить, что сон его был вещий – Господи, прости! – что он может найти в этаком тумане? А ждать, когда туман уползет в свои подземные норы, можно до второго пришествия. Значит, нужно проявить наконец благоразумие и убраться из оврага.

Не убрался. Уже почти настроился, почти решился, когда краем глаза заметил какое-то движение в ближайших кустах. Разумная и рациональная его часть тут же решила, что это какой-то зверь. А неразумная и иррациональная отчего-то запаниковала. Как тогда, в спальне, когда спросонья примерещилось всякое. Сейчас, наверное, тоже примерещилось, потому что ничего этакого Мирон не заметил. И совсем уж непонятно, почему волосы на загривке вдруг встали дыбом, а футболка прилипла к заледеневшему позвоночнику. Ничего такого вокруг не было: ни обычного, ни необычного. Был рассветный туман, сырость и какая-то прошмыгнувшая по своим делам зверюшка. И плевать, что иррациональная его часть решила, что зверюшка размером с доброго волка! Нет в этих краях волков. Когда-то были, да все повывелись от скверной экологии и дурного соседства с человеками. Но на всякий случай Мирон все-таки шепотом спросил:

– Эй, есть кто живой?

Разумеется, ему никто не ответил, и рациональная его часть воспряла, принялась приводить доводы и доказательства нелепости происходящего, принялась тащить его из оврага. Мирон посопротивлялся какое-то время, а потом решил проявить здравомыслие. Он был уже в нескольких шагах от дерева, когда в том самом месте, где ему примерещилось невесть что, увидел на земле что-то белое. Туман старательно прятал это белое и не особо крупное от посторонних взглядов, маскировал опавшими