Читать книгу - "Царь муравьев - Андрей Плеханов"

В зале захлопали. Ганс встал и поклонился, приложив руку к сердцу.

– Все, что я сказал, для вас не ново, – продолжил профессор. – Как видим, в экономике и финансах у фрагрантов особых трудностей не возникает. Но есть специфическая область, в которую мы должны направить новые силы – политический пиар. Думаю, всем вам известно, что это такое.

Благовещенский прервался и посмотрел на Ганса. Ганс довольно кивнул головой: продолжай, мол, Миша.

Странно, почему сей доклад делал доктор медицины, а не сам Сазонов, главный фрагрантский спец по политике? Впрочем, выяснилось это довольно скоро.

– Методы политической рекламы во всем мире приблизительно одинаковы, – сказал профессор. – Финансовые олигархи вкладывают в партии большие деньги – взамен на поддержку своих интересов в бизнесе. Депутаты обещают тем, кто за них голосует, все что угодно, вплоть до манны небесной. Однако они не спешат выполнять обещания, данные избирателям – куда больше заняты собственным обогащением и лоббированием интересов тех, кто их спонсирует. Такая избирательная политика малоэффективна и не устраивает нас. Мы не хотим присоединяться к лидирующим партиям – в них давно поделены все командные высоты, и вряд ли кто-то уступит место по своей воле. Мы не будем проводить в парламент нескольких независимых депутатов – их голоса не решат ничего. В то же время мы намерены заняться широкой благотворительной деятельностью, и не хотим, чтобы она осталась незамеченной. Нам нужно, чтобы люди в этой стране знали о нас, любили нас за то, что мы для них делаем, и в то же время не подозревали о существовании фрагрантов, считали нас «обычными». Как решить эту непростую задачу? Мы долго анализировали ситуацию, и наметили путь ее осуществления. В чем фрагранты могут проявить себя наиболее ярко, чтобы завоевать народную любовь? Ответ несложен – в медицине. Мы построим филиалы «Клиники жизни» по всей стране. Половина мест в больницах и санаториях останется платной – это необходимо не только для зарабатывания денег, но и для престижного статуса клиники. Вторая же половина будет обслуживать население бесплатно. И основной упор в бесплатном лечении будет сделан на детей. Думаю, вам не нужно объяснять, почему. – Благовещенский кашлянул в кулак. – Пожалуй, я сказал все, что хотел. Благодарю за внимание.

Профессор сел, с облегчением вздохнул и промокнул вспотевший лоб платком.

В зале повисла недоуменная тишина. В самом деле, Благовещенский прервал свою речь неожиданно, даже как-то бессовестно, не удовлетворив любопытства присутствующих. Ну, откроем мы клиники, ну полюбит нас народ – понятное дело. А дальше что?

Ганс поднялся на ноги.

– Я предоставляю слово Николаю Никифоровичу Лисачеву, – сказал он. – Он живет и работает в Москве, но любезно согласился переселиться в наш город, ибо для него здесь появилось много работы. Давай, Николай, говори.

Ганс назвал гостя из Москвы на «ты» – стало быть, Лисачев тоже был подлизой. Лисачев встал, и я наконец-то узнал его физиономию, обрамленную аккуратной светлой бородкой. Известный политтехнолог, близкий к партии власти и команде самого президента. Ого, высокого полета птица залетела в нашу сеть! Впрочем, планы Ганса вполне соответствовали таким масштабам.

– Я – фрагрант, – без обиняков заявил Лисачев. – Или, как некоторые говорят в вашем городе, подлиза. Забавное словечко… Как ни странно, оно вполне соответствует теперешнему моменту. Нам предстоит как следует подлизаться, и я – один из тех, кто будет руководить этим процессом. Феромоны – вещь хорошая, если, конечно, уметь ими пользоваться. Вот я, к примеру, не умею, не научился еще, да и всю жизнь прекрасно обходился и без них. С экрана телевизора, сами понимаете, феромонами никому голову не задуришь. И ни к чему это – дурить головы, сколько можно? Пусть болтают те, кто к этому привык, а мы займемся реальным делом. Создание сети благотворительных клиник – только первый этап, и он наиболее выигрышен в плане имиджа. Все лавры за столь доброе дело должны достаться нам! Кто наши конкуренты? Существующая система здравоохранения? Возможно, чиновники высшего звена, участвующие в распределении государственных и страховых средств, будут ставить нам палки в колеса, но мы с этим справимся, я вас уверяю. Партия власти? Тоже не конкуренты. Пусть себе правят, они нисколько нам не мешают, мы договоримся с ними без труда – сразу же, как только придет для этого время. У нас другая проблема: мы хотим выглядеть добрыми, славными и всеми любимыми, но как это сделать, если нас официально не существует?! Мы лишь группа странных людей, мы питаем самые благие намерения, но отчаянно боимся, что о нас узнают. Что нам делать, что?

Лисачев оперся рукою о стол, прищурил глаза и устремил взгляд, как мне показалось, именно на меня. Впрочем, это же показалось не одному десятку подлиз в зале.

– Создать партию! – крикнул я. То же самое одновременно крикнуло еще несколько голосов.

– Партию? – переспросил хитрющий Лисачев, как бы недоумевая от нашей глупости. – Да зачем же нам партия? Что мы будем с ней делать? Участвовать во всеобщем спектакле для умиротворения дураков, именуемом выборами? Профессор только что объяснил вам, что это неэффективное разбазаривание средств. – Лисачев сделал паузу, недолгую, но многозначительную. – Хотя в чем-то вы правы, друзья мои, – он поднял указательный палец и помахал им перед носом. – Нам нужно обозначить себя, позиционировать себя грамотно и абсолютно определенно, чтобы никто не спутал нас ни с кем другим! И вот как мы это сделаем…

«Создадим всемирную корпорацию «Sazonoff’s Remedy Inc.», – чуть было не ляпнул я. Но, конечно же, не ляпнул. Мало ли что может привидеться, когда валяешься в коме в реанимации?

– Все здесь знают доктора Рошаля? – громко спросил Лисачев. – Думаю, все! Более того – его знают все люди в нашей стране! Ни один человек в стране не скажет, что Леонид Михайлович Рошаль преследовал какие-либо корыстные цели, когда лез в бандитское пекло и вел переговоры с выродками, захватившими людей в театральном центре на Дубровке. Никому не придет в голову мысль, что доктор Рошаль думает о личной выгоде, когда спорит с нынешним министром здравоохранения или лезет в юридическое дело о захвате заложников в Беслане. Доктор Рошаль – воплощенная совесть России, идеальная харизматическая личность. Его обожают миллионы людей всех классов и сословий – и интеллигенция, и голытьба, не привыкшая работать, но все еще видящая советские сны о социальном равенстве. Леонид Рошаль – известный и влиятельный человек, член Общественной палаты Российской Федерации. Почему бы ему не создать свою партию, а? Да потому что потому что он понимает, что, создав партию, растворится в ней и увязнет с головой в ежедневных политических дрязгах. Сохраняя свою индивидуальность, он имеет куда большие шансы быть увиденным и услышанным, в том числе первыми лицами нашего государства!

Я начал понимать, куда клонит Лисачев. Единственное, что меня безусловно радовало, то что НАШИМ, фрагрантским Рошалем никогда не смог бы стать я. Никто не предложил бы мою кандидатуру, а если бы предложил, я пришиб бы его на месте, несмотря на мир, любовь и прочие штучки-дрючки.

– Мы создадим не партию, а общественный благотворительный фонд! – провозгласил Лисачев. – И возглавит его доктор медицинских наук Благовещенский! – При этих словах все взгляды обратились на профессора, и тот снова полез за носовым платком, чтобы вытереть пот. – Вы могли бы спросить, почему фонд возглавит не наш лидер Иван Сазонов, но думаю, ответ вам и так понятен. Давайте же поприветствуем Михаила Константиновича – будущую совесть великой России!