Читать книгу - "Принц мародеров - Артемис Мантикор"

О самом же пути сказать могу только одно, но главное. К черту карты. По ней мы сейчас находились посреди вывороченных камней, перемежаемых крохотными озерами не более трех-четырех метров. Что ж — так оно и было на самом деле. Однако серые знали и другие маршруты, о которых слух мне не поведал.

Тесные тропки между камней, где пройти можно было лишь выстроившись змейкой, состояли из досок, кусков навеки исчезнувших зданий и поваленных серых деревьев. Как и прочие локации Доминиона, это место располагалось на руинах города, но здесь по какой-то причине следов этого практически не сохранилось. Постройки были в таком состоянии, что в них порой не с первого раза можно было опознать искусственно созданный объект.

По началу серые земли казались мне чем-то необычным, но местность наскучивает очень быстро. Если бы я полагался на зрение, давно бы сдался. Земли вокруг были с виду точной копией точно таких же земель, проплывших перед глазами сто метров назад, и триста, и пять сотен.

— Бесцветный король рядом, — прошептал зверолюд, не выпуская из рук флягу. — Здесь находится его трон.

— Прямо посреди… ничего? — снова не удержалась Неонора, но на сей раз, слава Забытым, шепотом.

— Ничего? Ступени Кауруса.

— Кого?

— Не знхаю. Кхакхойтхо — быстрый глоток воды. — герой. Какой-то герой древности. Большая статуя. Не видишь?

— Нео, глянь, — попросил я, и сам пытаясь всмотреться в серость, куда указывал серый.

— Вижу мужика с копьем. Вроде бы он сидит. Карус или как там?

— Оставайтесь тут, — приказал я. — Бирюза, проследи.

Понятия не имею, как она будет исполнять этот приказ и поймёт ли его вообще, но прозвучало достаточно грозно. Главное, в её каменных руках по-прежнему лежал плененный чихар.

Обернувшись зверем, я в пару прыжков достиг груды камней, одной из множества чернеющих свидетельств когда-то существовавшего здесь района города. Из клубов пара проступил высеченный из черноты силуэт сидящего на троне воина с длинным копьём.

Серые земли забавное место, где все цвета выглядят одинаково в обоих формах, однако обращаясь зверем и видя перед собой серость, я привык думать, что на самом деле это перекрашенные моим восприятием оттенки красного, от чего после смены мне становилось не по себе.

Нет и никогда не было никакого запретного цвета. Среди сиин популярна теория, что красный цвет может быть лишь порождением искаженного восприятия двуногой формы, а на самом деле никакого такого цвета попросту не существует. Синий, желтый, но никакого красного.

Еще пару шагов в черной громадине. Боги, что они сделали со статуей? Устланные серыми коврами и шкурами, сидящая статуя была переоборудована под трон. Каурус, кем бы он ни был, выполнял роль спинки трона, так же богато украшеной серыми шкурами и цветами. Еще трон изобиловал рогатыми черепами. Не меньше дюжины копытных животных с ветвистыми рогами потеряли жизнь, чтобы украсить это странное творение. Забавная смесь сложной утонченной архитектуры с варварской переделкой из сомнительных материалов.

Я с удивлением осознал, что мне чем-то даже нравится такая варварская красота. Тонкие формы, белеющие кости, черный камень, серые ковры и шкуры. Казалось бы, такие изначально несочетающиеся друг с другом вещи, в этом троне стали чем-то по-настоящему единым и величественным. Не красивом, не уродливом, а именно — величественном. Или даже таинственном, будто бы на нем восседал король духов или великий шаман.

Однако трон пустовал. И вокруг не было ни одного намека на то, что его хозяин поблизости. Действительно, с чего бы лже-монарху весь день проводить, сидя здесь? Судя по тишине, здесь вообще никого не было.

Рискнуть? Сделав еще пару шагов, я вышел на открытую площадку, с которой местный царь вещал свои царственные глупости порабощенным чихарам.

Ничего не изменилось. Местность вокруг оставалась абсолютно пуста. Еще в пару прыжков я оказался у трона и принюхался к запахам. Как и звуки, они здесь вели себя странно, а если быть точнее — никак. Серые земли были стерильны от запахов. Но если ненастоящий лис был здесь недавно, то я должен уловить остаточную вонь его лисьей тушки. Нет?

Давненько хозяин не посещал своё логово.

Застывший серый мир, в котором ветер мог проснуться в любой момент, и так же мгновенно утихнуть, где звуки забывали привычные законы физики, был безмолвен, будто вымер или впал в спячку.

Обернувшись зверем вновь, я быстро вернулся к каменной деве с серым чихаром и Неонорой. Девушка хмуро смотрела себе под ноги, в то время, как зверолюд довольно скалился, глядя в небо.

— Откуда столько радости? — спросил я у пленника.

— Радуюсь, что скхоро урод сдокхнет.

— А нет его, вашего урода царственного. Хлебни-ка водицы, серый друг, и поведай, как это так — что повсюду нет ни души. Во имя трёх лун, зачем ты меня сюда привел?

— Обычно в это время он тут, с рабынями. Оргии.

— Интересно живут посланники. Идем, там чисто.

За троном нашлись несколько книжных шкафов, сразу за которыми начиналась громада высокого ветвистого древа с редкой россыпью черных листьев. Нео тихо шептала обо всём, что видела, а я старательно делал вид, что без её ценных указаний не нашел бы путь дальше. Чем меньше окружающие знают о твоих способностях и чем больше заблуждаются — тем лучше.

— Значит, еще одно имя этого урода — Бесцветный Король? У лисьего посланника что, множественная личность? Мы имеем дело с психом?

— А ты этого еще не понял? — подтвердила мою шутливую догадку Нео. — Он ведь пустотник, а они все сумасшедшие.

— О нет, король не псих. Он знает, что делает.

— Правда? И что же? — полюбопытствовал я.

— Он хочет изменить этот мир. Хочет дать шанс всем, даже тхаким, какх мы.

— Тебя не поймёшь, то он плохой, то теперь и не совсем, выходит?

— Прости, младший.

— За что?.. Постой, серый, ты что удумал?

Я спохватился слишком поздно. В руке у воспользовавшегося снижением нашей бдительности зверолюдом был зажат предмет. С хрустом переломившись, он впился осколками в руку чихара, и из окровавленной ладони со стекавшей серой кровью вверх багровой дымкой поднялось сигнальное пламя.

— Я отнесся к тебе, как к брату ханатри, чихар. Зачем? — тихо спросил я, не ожидая ответа, однако зверолюд нашел в себе силы для последних слов.

— Мы больше