Читать книгу - "Охотник. Здесь слезам не верят - Евгений Щепетнов"

Тут же усмехнулся, быстро же привык быть «великим»! А ведь не так давно бегал галопом по первому же приказу командира, ел, что дадут, и радовался тому, что вообще хоть что-то давали поесть! В последние месяцы перед гибелью империи обеспечение армии было совсем никудышным. Офицеры снабжения будто с цепи сорвались, норовя захапать все, что попадалось под руку, совсем не заботясь о тех, кто клал свои жизни на алтарь имперских амбиций.

Хозяин дома поднялся по лестнице, Сергар – следом, чувствуя, как ему в спину впиваются взгляды невидимых охранников. По коридору, отделанному натертым мастикой деревом, к двери, за которой находился большой кабинет, тоже весь из дерева. По стенам – экзотические фигурки, сделанные грубо, явно руками людей, живущих в первобытно-общинном строе, щиты, копья и еще множество орудий убийства, от колючих шаров на цепи, приделанной к короткой рукояти, до современных автоматов, то ли иностранной марки, то ли здешних, но не распространенных широко. Сергар такие в кино не видел, ну а на улицах, само собой, с автоматами простые граждане не бегают. Это была коллекция, и по тому, как хозяин коротко взглянул на Сергара, будто проверяя, оценил ли он содержимое комнаты, было ясно – человек очень гордится своим собранием оружия.

– Я знаю, кто ты такой, – коротко сказал хозяин кабинета, кивая Сергару на кресло возле красивого стола, собранного из кусков дерева разного цвета, составляющих мозаичный узор. – Навел справки. Знаю, что ты работаешь под Шелестом. Знаю, зачем приехал сюда и кто у тебя адвокат. Мне плевать на Шелеста, он птица не моего полета. Надо будет – сотру его в порошок! Меня интересуют два момента: первое – сможешь ли ты вылечить мою мать. Второе – я хочу, чтобы ты работал на меня и делал то же, что делал для Шелеста, и больше того. Много больше. Вопросы есть?

– Есть, – кивнул Сергар, который смотрел в окно, на освещенный неярким светом узорчатых фонариков сад. – Почему твоя мама ходит одна, без охраны, почему она одета не так, как полагается одеваться матери такого человека, как ты?

Мужчина сморщился, будто в рот ему попало что-то кислое, неприятное:

– У нас сложные отношения. Она старой закваски, считает, что я вор, что такие, как я, разграбили страну, что… в общем, она не одобряет стиль моей жизни. Считает, что я бессовестный. А кроме того, она ждала, что я подарю ей внуков, а я все… никак. Не до того! Мы с ней не общаемся. Хотя, я тебе скажу по секрету, за ней ведут наблюдение, и то, что она оказалась одна на Арбате, без сопровождающего, тайного охранника – это трагическая случайность. И, как всегда бывает, закончилось все дурно! Сотрудник, допустивший оплошность, уволен. Почему она бедно одевается? Так одевается, как ей хочется. Денег от меня она не берет, хотя я дал бы столько, сколько ей нужно! Столько, сколько не смогла бы истратить за всю жизнь!

Мужчина замолчал, снова скривился, помотал головой:

– И почему я это тебе рассказываю? Тебе, странному человеку, какому-то там колдуну или экстрасенсу, черт подери! Я, который… хмм… ладно, не о том речь. Еще вопросы есть?

– Есть. Почему ты позволяешь мне спрашивать?

– А почему вообще ты мне «тыкаешь»? – холодно спросил мужчина, будто собрав в кулак свою волю. – Ты кто вообще такой?

– Человек. Если ты мне «тыкаешь», значит, я имею право «тыкать» тебе. Почему ты считаешь себя выше меня? Потому, что у тебя много денег? И что – эти деньги спасут твою мать? Или тебя, если придется? Что ты собой представляешь без своих охранников, без оружия, без связей во власти? И ты мне еще пытаешься что-то указывать? Ты думаешь, я не знаю об охранниках, которые стоят сейчас в соседней комнате? О стрелке, который сидит вон там, за окном, замаскированном под зеркало? Ты думаешь, что они успеют остановить меня, если я соберусь тебя убить? Я могу сломать тебе шею, прежде чем ты встанешь с места, а пуля твоего стрелка меня не остановит, гарантирую. Так кто ТЫ такой, чтобы мне «тыкать»?

Мужчина смотрел на Сергара набычившись, исподлобья, как-то сразу осунувшись, будто под бременем усталости, и молчал, не издавая ни звука. Молчал минуты три, потом откинулся на спинку кресла, криво усмехнулся и несколько раз негромко похлопал ладонями:

– Браво! Хорош, да. Ну что же, резон есть. Мне что-то такое о тебе и говорили, и если хотя бы половина от того, что мне рассказали – правда, то ты совсем не тот молодой хлыщ, которым кажешься. Ну что же, поставили друг друга на место, можем перейти к делу. Вначале займемся моей мамой. Кстати, ты можешь мне объяснить, как так случилось, что она выглядит на тридцать лет, а то и того моложе?! Что ты сделал с ней?!

– Запустил процесс регенерации, и организм возвратился к пику своего здоровья. А этот самый пик бывает в возрасте 20–30 лет. Она должна была сильно похудеть, но быть совершенно здоровой. Единственное объяснение тому, что с ней случилось – на момент моего лечения мозг уже умирал. Он был сильно поврежден в результате удара о мостовую. Этот подонок ее толкнул, и…

– Я знаю! – перебил мужчина, и лицо его сделалось страшным. – Он сильно пожалеет о том, что сделал. Сядет. И плохо сядет. Гарантирую! И два его быка тоже сядут. И тоже пожалеют! Пойдем за мной, нужно попробовать сделать все, что можно.

Мужчина встал, но Сергар не пошевелился:

– Вы снадобье мое забрали? Без него эффект лечения меньше в несколько раз.

– Забрали! Сейчас тебе все отдадут! Пойдем же, черт тебя подери! – Голос мужчины дрогнул, и Сергар понял – волнуется, очень волнуется! И вправду переживает за мать, любит…

У лекаря дрогнуло сердце – если бы рядом с его, Сергара, матерью оказался тогда такой маг, каким является сейчас он, она бы выжила! И отец бы выжил… Ну почему все так несправедливо? Спасает абсолютно чужих людей, а его близких никто не спас! Боги, вы жестоки!

Сергар не узнал старушку, которая набросилась на здоровенного негодяя, как птица, спасающая птенца. Нет, само собой, она так и осталась небольшой, невысокого роста женщиной, но теперь – молодой женщиной, худой, с впавшими щеками, но удивительно красивой, большеглазой, большелобой. Ее высокий лоб теперь не «украшали» десятки морщин, он был гладким, как у молоденькой девушки шестнадцати лет. Накрытая простыней, эта самая девушка лежала, глядя в потолок неподвижными темными глазами, и тихо дышала, так тихо, как не дышит и маленький ребенок, уснувший после порции материнского молока.

«Кома, самая настоящая кома!» – понял Сергар, и душа его похолодела. Он не знал, где искать душу этой женщины, и более того, боялся это делать.

– Расскажите, что с ней было за эти часы! – потребовал хозяин дома, который так и не представился Сергару. – Все расскажите подробно ему!

Он кивнул на лекаря, и человек в белом халате, который сидел возле постели женщины, с готовностью встал и начал рассказ, не удивляясь и не задавая лишних вопросов:

– После того как госпожу Знаменскую погрузили в «Скорую помощь», ее тело начало изменяться, при этом оно исторгало из себя массу… хмм…

– Проще, проще! – нетерпеливо прикрикнул хозяин дома.