Читать книгу - "Деньги не пахнут 3 - Константин Владимирович Ежов"

ли процесс и результаты спрятаны в стол, тянется ли работа по сей день, или же проект попросту похоронили на полпути. В такой мутной ситуации риск становится чрезмерным, и алгоритм отчётливо сигнализирует – инвестиции крайне опасны.

Прескотт не перебил сразу. Молчание растянулось, и в этой паузе чувствовалось, что факты задели, пробрались под броню уверенности.

– Каррингтон когда-либо прямо утверждал, что испытания прошли идеально?

Разница между лабораторным успехом и клиническими доказательствами висела в воздухе, словно острый запах озона после грозы. Наконец, Прескотт пожал плечами, стараясь говорить небрежно:

– Помнится, он больше говорил о прорывных технологиях….

– Можно связаться с ним и уточнить?

Кивок, осторожный и выверенный. Но пришлось развить мысль:

– И если получится… лучше бы получить подтверждение письменно.

На этот раз на лбу собеседника залегла складка, словно резаная тень. Пришлось добавить, почти извиняясь:

– Положение слишком скользкое. Формально числюсь в Goldman и не имею полномочий напрямую запрашивать документы у Theranos. Компания закрытая, она не обязана раскрывать детали посторонним. Но вот официальный инвестор – другое дело.

Люди не любят оставлять следы в переписке – это аксиома. Убедить его было жизненно необходимо.

– Я вовсе не утверждаю, что в компании есть проблема. Возможно, испытания идут, а отчётность задерживается. Но если всё подтвердится и риски исчезнут – тогда капитализация может спокойно достичь десяти миллиардов.

– Десяти миллиардов…? – слова прозвучали у Прескотта почти шёпотом.

– Да. Но без ясности по клиническим результатам оценка будет гаданием на кофейной гуще.

Наконец он сдался:

– Ладно. Сделаем так.

В голосе слышалась надежда – возможно, в глубине души Прескотт сам хотел увидеть доказательства.

Но тут же, сжав руки, он повернулся вновь:

– Хорошо, первый риск понятен. А второй?

Неловкая пауза снова повисла. Тема была щекотливой, будто разговор о болезни за праздничным столом.

– Ну… дело вот в чём. Любое медицинское оборудование обязано пройти сертификацию FDA перед выходом на рынок.

Прескотт моргнул, словно не понял, зачем ему напоминают очевидные вещи.

– Newton от Theranos не получил одобрения FDA.

Тишина опустилась глухим покрывалом.

– Что значит – не получил?

– Запрос в FDA дал прямой ответ. Newton не только не сертифицирован – даже заявки на рассмотрение не подавали.

Глаза Прескотта расширились, а в голосе прорезалась дрожь раздражения:

– Не может быть! Ошибка! Лично от Холмс слышал, что всё оформлено.

– Уверены?

– Разумеется! Это был первый вопрос, который задал перед вложением. Мне ответили: процедуры завершены.

– А уточняли ли, какое именно ведомство выдало сертификацию?

– Какое ведомство? – в голосе Прескотта зазвенело раздражение, будто он услышал нелепость.

– То есть, спросили ли прямо, что речь идёт именно о FDA?

Он нахмурился, тяжело выдохнул и недоверчиво произнёс:

– А чью же ещё сертификацию можно было иметь в виду?

Сама предсказуемость этого ответа вызвала лишь горькую усмешку.

– Newton прошёл только регистрацию LDT. Но это не FDA.

Слова прозвучали тихо, но в них была тяжесть приговора.

– LDT…? И что это вообще значит? – голос Прескотта дрогнул, словно он впервые столкнулся с незнакомым словом на чужом языке.

– Laboratory Developed Test. В дословном переводе – лабораторно разработанный тест. Это такие диагностические методики, которые можно использовать только в пределах одной-единственной лаборатории. Если сравнить с машинами – представь автомобиль, которому разрешено ездить лишь по заводскому треку.

В комнате повисла тяжёлая пауза, и в этой тишине гулко отозвались собственные слова.

– Другими словами – как только такую машину выведут на улицу, появятся юридические проблемы.

Прескотт резко дернулся, будто услышал откровенный вздор.

– Чушь какая-то! – в его голосе зазвенел металл, глаза сверкнули, не от недоверия к собеседнику, а от невозможности принять саму картину происходящего.

– Не веришь словам – один звонок в FDA всё прояснит. Там сразу подтвердят. Здесь нет ни малейшего смысла врать.

Прескотт сжал кулаки.

– Но если всё это правда… значит, Newton нельзя выпускать на рынок?

– Именно.

Ситуация выглядела так, словно компания убеждала покупателей в том, что можно торговать машиной без допуска к дорогам. Абсурд, но именно он превращался в реальность.

– Не может быть! У них же уже подписаны контракты с крупнейшими корпорациями, бизнес запущен! – воскликнул Прескотт, словно надеялся силой голоса разрушить нелепый вывод.

Его реакция объяснима: модель, предложенная Theranos, выглядела как чудо из будущего.

"Пройдите анализ крови, пока покупаете продукты!" – лозунг звучал заманчиво и просто.

Для воплощения идеи Theranos заключила договоры с гигантами вроде Safeway и Walgreens. Бумаги были подписаны, а Safeway вложила в проект 350 миллионов долларов, оборудовав сотни центров.

– Центры уже стоят в двух сетях! Walgreens запустил их в работу! И ты хочешь сказать, что они подписали такие соглашения, не проверив одобрение FDA?!

В самом деле, несколько десятков пунктов уже обслуживали клиентов – на первый взгляд всё работало безупречно.

Но истина была горькой: в этих сияющих центрах не стоял Newton. Людям брали кровь и отправляли образцы в лабораторию Theranos – процесс ничем не отличался от привычного анализа.

– Почему же тогда Newton не установили на местах?

Вопрос повис, как удар колокола в пустом храме. Ответ был очевиден: прибор сырой, вне лаборатории его попросту невозможно использовать. И перспектива увидеть его в супермаркетах – крайне туманна.

Лицо Прескотта напряглось, черты стали жёсткими, но он упрямо мотнул головой:

– Ерунда! Неужели такие корпорации, как Safeway, заключили бы сделку, не проверив всё до конца?

В его голосе слышался надлом – смесь гнева и недоумения. Любой оказался бы в растерянности: здравый смысл протестовал. Разве может крупнейшая сеть в США бросаться в объятия подобного бреда?

Но реальность ломала логику.

– Они наверняка задавали вопросы о сертификации. Но вряд ли уточняли прямо – FDA ли это. Возможно, посчитали, что LDT-допуск вполне достаточен.

– Вздор!

– Safeway и Walgreens – это торговые сети. Разве у них есть эксперты по медицинской технике? В таких вопросах они не специалисты.

Прескотт шумно выдохнул, но не возразил.

И здесь скрывалась главная причина обмана. Newton был уникален: первый прибор, который планировалось поставить не в больницах, а в супермаркетах. Законодательство просто не знало, как к нему отнестись. Чтобы разобраться, требовался отдельный запрос в регуляторные органы.

– И что же, они даже этого не сделали? – в голосе Прескотта дрожала злость, уже