Читать книгу - "Хроники пилота: Звездолет для бунтаря - Евгений Артёмович Алексеев"

Зайцев продолжил эксперименты. А я отошел к одному из столов, устало опустился на стул с металлическим сидением и спинкой из трубок блестящего металла.

Только сейчас я ощутил, как устал. Прошло уже немало времени, как я отчалил от звездолета. Дрался с тварями. И ни на шаг не продвинулся к спасению Дарлин и Ларри. Интерфейс, откликаясь на мои мысли, вывел изображение Дарлин, несколько живых картинок.

— О, красивая деваха, — веселый голос Зайцева заставил вздрогнуть и вспомнить с досадой, что интерфейс спроецировал изображение Дарлин наружу, на внешний экран. — Жена? Или подруга? — хитрая улыбка раздвинула полные губы, подмигнул.

— Да нет. Это член моей команды. За ней и еще одним парнем — его Ларри зовут, я на эту станцию и проник. Как думаешь, есть шанс их найти? Живыми?

— Ну смотря, куда они попали и когда. Но в общем, шанс есть. Шанс всегда есть. Хотя…

Он вздохнул и отошел к принтеру, продолжив свои эксперименты. Создав еще один бластер, он вытаскивал его, осматривал и аккуратно укладывал в небольшой деревянный ящик с надписью красной краской — Собственность СА.

— Слушай, Анатолий… А вот вопрос можно тебе задам? Почему вы не взорвете к дьяволу эту станцию? Ведь здесь все равно уже ничего не сделаешь. Все заполнили эти мерзкие твари. И да. У меня ведь здесь спейсфайтер есть. Я бы мог всех выживших вывезти на свой звездолет. А потом вернуть на вашу планету.

Подумал, что неплохо все-таки превратить эту станцию в нужный нам металлический хлам.

— Взорвать? — казалось, Зайцев испугался до полусмерти, даже лицо вытянулось. — Ты что⁈ Нельзя. Это же государственная собственность. На нее офигенные народные средства были потрачены. Если мы ее уничтожим, то нас… — он сделал резкое движение рукой около горла.

— Что? Расстреляют что ли? — я вспомнил визги и вопли Григорьевой. Насколько реально она могла осуществить свои угрозы?

— Расстреляют, — Зайцев усмехнулся. — Этого мало. Наши семьи пошлют куда-нибудь в заснеженные края ягель собирать.

— Ну так это же не ваша вина, что тут эти гады расплодились. Очистить вы станцию не можете. Смысл жертвовать собой ради горы железа?

Зайцев помолчал, отвернулся.

— Ты не поймешь, — наконец, пробормотал он. — Это сложно объяснить. Может быть, маршал что-то сможет сделать. Он умный, знает много.

— Маршал это кто? — не понял я.

— Туровский. Он сам вызвался помочь нам. Прилетел сюда. Может какой-то у него план появится. Как этих тварей истребить и станцию очистить.

— А как это все началось? Ну с этим тварями? Как они тут появились?

— Ну. Дело было так, — Зайцев отошел к стене, вытащил еще один стул. Оседлал его, положил руки на спинку. — В станцию врезался метеорит. Мы его проглядели. Разрушил несколько конструкций. Но не так уж сильно. И вот на этом метеорите мы нашли бактерии. Какую-то совсем необычную форму. Которой на Земле никогда не было. Очень интересную. Мы ведь на этой станции как раз и изучали, как может возникнуть иная жизнь. Как она зарождается. Мы стали изучить эту популяцию. И поначалу все было безобидно, в рамках. Но потом… Что-то пошло не так. Один из наших лаборантов перепутал какие-то реактивы и случайно полил эти бактерии раствором в десять раз выше концентрации.

— И бактерии превратились в монстров.

— Не совсем. Они просто стали быстро размножаться. И мы заметили, что они могут имитировать предметы. Это так интересно. Могли превратиться в кружку, или в пробирку. Ну а потом, мы пришли в лаборатории, а там… В общем, мы назвали его зорлаксом. Огромная фиолетовая медуза. Очень агрессивная.

— Да, и жрет людей, — понимающе продолжил я.

— А ты уже знаешь. Да. Мы едва спаслись тогда. И вот с тех пор эти твари стали быстро размножаться, заполонили всю станцию. Превратились в целую армию. Мы виноваты, конечно. И должны ошибку нашу исправить. Понимаешь? Иначе нам каюк.

— Ну, если мы тут задержимся, нам и так каюк. Тем более, вон Туровский сказал, что зорлаксы две линии обороны прорвали.

Чудовищный силы удар потряс станцию. Я едва не сверзился на пол со стула, аж сердце подскочило до самого горла.

Зайцев замер и медленно перевел на меня широко открытые глаза, в которых бился ужас.

— Что это такое? — просипел он.

Зашипел приемник на столе. Зайцев схватил его.

— Ребята, у нас проблемы! — раздался голос Туровского, в котором не слышалось ни малейшей прежней веселости. — Возвращайтесь.

Станцию затрясло, как больного в лихорадке. Бум-бум-бум. Словно огромный молот бил по металлическим конструкциям.

Сложив бластеры в ящики, мы с Зайцев выбежали в коридор. Все болталось из стороны в сторону, как при сильной штормовой качке. Хватаясь за стены, я двинулся по коридору. Зайцев, шатаясь, шел за мной.

— Чего-то раньше такого не было, — пробормотал Зайцев, чуть заикаясь.

Шарах. Коридор качнуло, и мы сползли по стенам. Бластеры раскидало в стороны. Я бросился их собирать, но их разбросало по всему полу. Сунув несколько штук в ящик, я постарался встать. Зайцев ничком лежал на полу, подтянув левую ногу. Стонал.

— Сильно ушибся? — я протянул руку, помог подняться.

Держась за стену, Зайцев приподнялся, потряс головой:

— Ну, бл… что это вообще было?

— Да пошли уже! Узнаем.

Болтанка то замирала, то начиналась с удвоенной силой. Я представить не мог, что может ее вызвать. Если бы метеорит врезался в станцию, то это был бы один удар. Ну пара штук. Но тут казалось, будто кто-то шутя кидает станцию, как мячик.

Наконец, мы добрались до конца коридора, вылезли по лестнице. Дверь рубки распахнута. Туда набились все. Сгрудились вокруг экрана, свисавшего с потолка. Внешние камеры передали изображение. Поначалу я не заметил ничего пугающего. На небольшом мониторе безобидная темная клякса заслонила часть металлических конструкций. Но тут перед глазами промелькнула вся станция, ее невероятные размеры. Один только центральный ствол высотой с небоскреб. И страх присутствующих начался передаваться мне.

Хрупкую фигурку рыжеволосой девушки сотрясала крупная дрожь. Она словно в молитве, сложила перед собой руки, прижала к телу, а Туровский заботливо приобнял ее. Григорьева, тяжело опершись на стол, вперилась невидящим взором в экран и пальцы заметно подрагивали. Лицо Павлова, того парня, что был так недоверчив, приобрело абсолютный белый цвет, зубы постукивали друг от друга. Будто ледяная змейка пробежала у меня