Читать книгу - "Рубиновый рассвет. Том I - Евгений Неволин"

Капитан Мейер медленно повернулся к Гилену. Его единственный глаз прищурен, взгляд тяжёлый, изучающий.

— Рубиновый... — произнёс он тихо. — Ты либо везунчик, либо знаешь что-то...

Он намеренно не договорил. Но смысл был ясен.

Вода вокруг "Морской Девушки" лежала зеркально-спокойной, лишь лёгкая рябь золотилась под утренним солнцем. Но Гилен знал — это обман. Она здесь. Прямо сейчас.

— Кажется, плеснулась именно тут… — его голос прозвучал нарочито беспечно, но указательный палец дрогнул на миллиметр, отмечая точку, где вода едва вздрогнула неестественным движением.

Капитан Роберт Мейер, бородатый великан с глазом, навсегда затянутым шрамом-молнией, развернулся с яростью штормового ветра.

— Клянусь плавниками морского дьявола! Если это опять твои чертовы фокусы, Рубиновый…

Воздух дрогнул прежде, чем раздался всплеск. Вода вздыбилась внезапно — не от ветра, а будто невидимый великан рванул снизу шелковое покрывало океана.

— ВСЕ К БОРТУ! Сети за борт! — рёв капитана разрезал тишину, и палуба ожила безумной суетой.

Железные кольца сетей звякнули, словно кандалы, прежде чем исчезнуть в пучине. Секунда тишины. Две. И вдруг — канаты натянулись так, что заскрипели уключины.

— ДЕРЖИТ! ЧЕРТОВА РЫБИНА ДЕРЖИТ! — взвыл боцман, его жилистые руки превратились в узлы из вен.

Юнга, забыв весь страх, бросился помогать, его тонкие пальцы впились в мокрый канат.

— Смотрите! Видите?! — чей-то сдавленный крик.

И тогда случилось невозможное.

Маскировка дрогнула. Будто невидимый художник стёр акварельную гладь океана, и перед ними предстало... ЭТО.

Существо. Длинное, как корабельная мачта, гибкое, как шёлковый шарф. Чешуя — не чешуя вовсе, а тысячи жидких зеркал, переливающихся расплавленным серебром и перламутром глубин. Плавники мерцали бирюзовой фосфоресценцией, оставляя в воздухе светящийся шлейф. Но хуже всего были глаза. Два огромных чёрных диска, отражающих небо, корабль, их лица — смотрели СЛИШКОМ осознанно.

— Матерь морская… — канат выскользнул из ослабевших пальцев боцмана, упав в воду с глухим плеском.

Капитан застыл. Его единственный зрячий глаз расширился, вбирая невозможное зрелище.

— Великая пучина… — шёпотом прошептал он. — Так вот ты какая.

Рыба (если это можно было назвать рыбой) изогнулась в странном, почти танцующем движении. Сети вдруг запели — тонкий металлический звон, будто десятки струн натянули до предела.

— НЕ ОТПУСКАТЬ! ДЕРЖАТЬ! — рёв капитана превратился в хрип.

Слишком поздно.

Чешуя вспыхнула ослепительным каскадом света, будто тысячи зеркал одновременно поймали солнце. Сети лопнули с сухим треском рвущейся стали. И существо — просто исчезло. Не нырнуло, не уплыло — растворилось в толще воды, оставив лишь медленно расходящиеся радужные круги и... тихий, отчётливо насмешливый всплеск.

Тишина повисла тяжёлым покрывалом.

— Чёртовы жабры… — капитан медленно разжимал кулаки, на ладонях проступали кровавые полумесяцы от ногтей. Его голос дрожал странной смесью ярости и чего-то ещё — неутолимой жадности? Глубокого, почти религиозного потрясения?

Он повернулся к Гилену. Медленно, как корабль-призрак.

— Ты видел её с самого начала. — это не было вопросом.

Гилен молчал. Его глаза всё ещё были прикованы к воде.

— Значит, так. — капитан шагнул вперёд, его тень накрыла Гилена. — Отныне ты мой ловец. Потому что без тебя… — он бросил взгляд на теперь уже спокойную воду, — ...мы эту тварь никогда не возьмём.

Боцман судорожно наложил на себя священный знак моряков. Томми-Крыса же стоял как заворожённый, его глаза отражали пустую гладь, но видели совсем другое.

А где-то в бездонной синеве, на глубине, куда не проникает солнечный свет, что-то сверкнуло в ответ. Будто смеялось. Будто... ждало.

Капитан Мейер застыл на мгновение, его борода дрожала от невысказанных эмоций. Внезапно он развернулся к команде с новой яростью:

— Вы, сопливые отпрыски морских червей! Видели теперь, с чем имеем дело? Это не рыбалка - это война! — Его сапог гулко ударил по палубе. — Клянусь солью в моих ранах! Мы получим эту тварь, даже если придётся вычерпать всё море черпаками!

Боцман Кук, всё ещё дрожащий, неуверенно поднял руку:— Капитан... а если она... ну... не простая рыба?

Мейер повернулся к нему с опасной улыбкой:— Ты, мешок с костями, только сейчас догадался? Да это же удача всей нашей жалкой жизни! — Он размахнулся руками, будто обнимая горизонт. — Такую дрянь на рынке Аль-Дейма купят за вес в золоте! А может, и дороже!

Гилен молча наблюдал, как капитан топал по палубе, оставляя вмятины в дереве. А орал он так, что в соседних водах, вероятно, тонули корабли-призраки

— Новые сети! — гремел капитан. — С плетением тройной толщины! И пусть каждый узел будет завязан с проклятием в сердце!

Юнга Томми-Крыса вдруг оживился:— Капитан! А если... если она магическая? Может, нужны особые...

— ЗАТКНИСЬ! — Мейер внезапно присел перед мальчишкой, его единственный глаз горел. — Всё, что плавает — можно поймать. Всё, что можно поймать — можно продать. Запомни это, крысёнок.

В этот момент вода у борта — именно там, где исчезло существо — вдруг вспыхнула слабым бирюзовым свечением. На секунду. Меньше.

Гилен едва заметно улыбнулся.

«Она играет с нами», — подумал он. «Как кошка с мышами. Как Вечные с богами».

Капитан, не заметив свечения, уже орал новые указания:— А теперь все на места! Рубиновый — ко мне!

Где-то в глубине что-то большое и древнее усмехнулось. И стало ждать.

Гилен спокойно опёрся о поручень, его пальцы слегка постукивали по потемневшему дереву.

— Что ж, капитан, снаряжения у тебя для её поимки нет.

Мейер резко развернулся, его рыжие косички взметнулись, как щупальца разъярённого кракена. Зелёный глаз вспыхнул, будто пробитый солнечным лучом сквозь штормовую тучу.

— Да я сам, чёрт меня подери, нырну в эту ледяную жижу! — он рванул к борту, сдирая с себя кожаную куртку. Морозный ветер тут же обжег его покрытые татуировками руки. — Мы вернёмся, и ты, глазастый, мне поможешь!

Гилен лишь слегка приподнял бровь, отражение волн скользило по его тёмным очкам.

— Вряд ли. Наш договор касался только экспедиции.

Капитан замер. Его изумрудный глаз сверлил Гилена с такой силой, что, казалось, вот-вот прожжёт стеклянные линзы. Ноздри раздувались, как у разъярённого быка, а челюсть сжалась так, что послышался скрип зубов.

— Ты... — он сделал шаг вперёд, сапоги гулко стукнули по палубе. — Ты, бл*дский...

Где-то за спиной боцман нервно сглотнул, а юнга Томми-Крыса замер, будто боясь, что капитан взорвётся, как бочка с порохом.

Гилен не моргнул.

Капитан вдруг разрядился, как гром среди ясного неба:— ДА ЧТО Ж ТЫ ЗА БЕЗРУКИЙ, БЕЗМОЗГЛЫЙ, БЕСПУЗЫРНЫЙ