Читать книгу - "Третья арка от перекрёстка - Анна Викторовна Дашевская"

наружные двери, и любой, кто считает себя несправедливо обиженным, может принести жалобу. Ага, вот смотрите, госпожа коммандер, на крыльце нас встречает дворецкий, Родригес.

Экипаж остановился точно напротив крыльца, и два лакея в тёмно-синих ливреях подскочили, чтобы открыть дверцы.

Одна фраза в речи полковника заинтересовала Лавинию до чрезвычайности, но она не успела задать ему вопрос: погибла почти вся семья? Почти? А где список выживших? «Ну ничего, – подумала она, – мы сейчас будем спрашивать очень о многом, спросим и об этом». И шагнула к дворецкому, спустившемуся им навстречу со ступеней и склонившему голову.

Холл по отделке вполне соответствовал всему тому, что успела увидеть госпожа Редфилд: если может быть ещё более усложнённое и украшенное барокко, то это оно и было. Но Родригес провёл их в помещение на первом этаже, которое давало глазу отдохнуть от бесчисленных фантазий резчиков по мрамору – светлые стены, несколько простых диванов и кресел, два или три небольших столика.

– Это гостиная для слуг, – сказал дворецкий, извиняясь. – Я ведь правильно понял, что вы хотите нас всех допросить, ваше сиятельство?

– Не допросить, а побеседовать, – Монтойя улыбнулся. – Но да, вы правы, Родригес, со всеми, кто есть в доме. Садитесь.

– Мне удобнее стоя, – отказался дворецкий и застыл в ожидании вопросов.

– Для начала – когда вы в последний раз видели его светлость герцога Медину?

– Вечером в воскресенье, ваше сиятельство. Это было неожиданно, мы не готовились, потому что его светлость появлялся не каждую неделю. Конечно, в его комнатах был порядок, но ужин делали только для слуг…

– Это неважно, Родригес, – перебила его Лавиния. – Он пришёл порталом? Что сказал?

– Что хочет отдохнуть, потому что у него на утро намечено очень много важных дел. От ужина отказался, попросил подать ему в кабинет сангрию, ветчины и хлеба, и затворился там.

– Он выглядел как обычно?

Дворецкий задумался.

– Пожалуй, нет. Я сказал бы, что его светлость был возбуждён и… словно предвкушал что-то. Если мне позволено будет такое сравнение, в детстве он выглядел так же, когда планировал какую-нибудь шалость.

– И что, за шалости ему не попадало? Или любящие родители завели специального мальчика для битья?

– Ну что вы, сеньора! – Родригес поджал и без того узкие губы так, что они вовсе исчезли. – Его светлость Мануэль Алехандро и её светлость Изабелла Лусия были прекрасными родителями, в меру строгими и в меру ласковыми. Мальчика не баловали никогда, и когда заслуживал – наказывали. Самым строгим наказанием для него было лишение уроков верховой езды и занятий в тире… – тут дворецкий неожиданно усмехнулся. – Но проказничать он не переставал.

– Хорошо, я поняла. Итак, расскажите дальше о вечере воскресенья.

– Да… собственно и рассказывать почти нечего. Его светлость прибыл без камердинера, поэтому отойти ко сну ему помог старший лакей, Алонсо. Это было через четверть часа после полуночи. А утром обнаружилось, что двери комнат закрыты, и войти никто не может.

– Ясно. Это мы посмотрим. Что-то ещё?

Дворецкий задумался, потом покачал головой.

– Нет, сеньора. Я постараюсь вспомнить, но… мне кажется, это всё.

– Последний вопрос: было ли что-то необычное в тот вечер? Помимо того, что герцога не ждали.

– Вы имеете в виду?..

– Что угодно. Какой-то неожиданный посетитель, доставленное письмо, открытое окно, поведение собак или лошадей, чьи-то слова, звуки музыки…

Мгновения текли. Родригес кусал губы, морщил лоб, даже прошёлся по комнате, потом сдался и покачал головой.

– Нет, сеньора, ничего не приходит в голову такого. Возможно, Алонсо скажет больше, он был рядом с его светлостью.

– Да, – вмешался Монтойя. – У меня тоже вопрос. А где секретарь герцога?

– Сеньор Гонсалес в своём кабинете.

– Попросите его к нам спуститься, как только он сможет, а пока пригласите этого Алонсо.

– Слушаюсь, ваше сиятельство, – коротко поклонившись, Родригес ушёл.

Когда дверь за ним затворилась, Лавиния спросила, не глядя на полковника:

– Кто из семьи выжил после пожара? Кроме четырнадцатого герцога?

– Его двоюродный дядя, – ответил тот со вздохом. – Альваро Мануэль Родриго Буэно-и-Коронель, граф де Хаэн. Сын сестры двенадцатого герцога. И плюс его дочь Мария Эсперанса, вдовствующая графиня Сьерра-Морена.

– Прелестно, – оценила коммандер. – И как им это удалось?

– Мария Эсперанса в тот момент вместе со своим мужем находилась за океаном, в Империи Новый свет, он был там посланником Спаньи. А граф Хаэн… последние лет пятнадцать он безвылазно живёт в своём поместье Граньена.

– Безвылазно живёт или это декларирует?

– Госпожа коммандер, за три десятка лет службы в магбезопасности Севильи я видел Хаэна, кажется, раз пять. Даже ежегодные приёмы у герцога он обычно пропускает, отправляя письменные извинения. Поверите ли, если граф вошёл бы сейчас в эту комнату, я бы его не узнал.

– Узнали бы, – раздался голос от дверей; новое лицо появилось так тихо, что никто из магов не заметил этого. – Граф Хаэн как две капли воды схож со своим кузеном, тринадцатым герцогом. Говорят, именно поэтому он и не желал появляться в Севилье.

Взгляды присутствующих устремились на вошедшего. Молодой человек лет двадцати с небольшим, высокий и худой, с глубоко посаженными тёмными глазами и носом с изрядной горбинкой, одетый в такую же тёмно-зелёную ливрею, как и все слуги в этом доме, стоял свободно и чуть улыбался.

– Алонсо? – спросила госпожа Редфилд.

– Да, сеньора, – молодой человек поклонился, хотя и не слишком низко. – Алонсо Иньиго-и-Бастес.

– Вы были камердинером герцога Медина?

– Да, сеньора, в те моменты, когда его светлость приезжал в Спанью. В Лютеции у него другой камердинер, господин Жюстен.

– А почему вы не отправились с ним?

Алонсо откашлялся и опустил глаза.

– Я… Не хотел бы об этом говорить.

Глаза полковника загорелись гневом, он приподнялся, чтобы отчитать обнаглевшего слугу, но Лавиния покачала головой, и он словно сдулся.

– Хорошо, – сказала коммандер голосом мягким, словно взбитые сливки. – Тогда поговорим о другом. Куда исчез ваш господин, Алонсо?

– Не знаю, сеньора, – пожал плечами молодой человек. – Разве же он станет говорить о своих планах обыкновенному лакею?

– Тогда расскажите нам о вечере воскресенья. Его светлость появился во дворце?..

– В портальном зале, сеньора. Он всегда говорит, что не следует полагаться на случайности. Лучше воспользоваться специально оборудованным помещением и размещёнными в нём артефактами, чем рисковать, открывая портал самостоятельно. Его светлость вышел из портального зала около полудня. Поднялся в кабинет, вызвал меня…

– Как?

– Щелчком пальцев, – усмехнулся Алонсо. – Ещё лет пять назад нас связали таким образом. Если мы находимся в пределах одного города, я всегда почувствую его вызов.

– Прошу вас, продолжайте.

– Сеньоры, да рассказывать особо нечего – всё было как всегда… ну, почти до ночи. Уже после ужина господин герцог работал в кабинете, а я сидел там рядом на всякий случай. Ему пришли три магвестника, один за другим. Два он просто прочёл, и всё, а третий, как мне показалось, очень его светлость порадовал. Не знаю уж, что в них было.

Лавиния переглянулась с Монтойей. Похоже, молодой человек знал несколько больше, чем можно было бы предположить по словам дворецкого…

– До какого времени он работал?

– Ну-у… – Алонсо задумался. – Где-то около часу ночи его светлость перебрался в спальню, но это ничего не значит, он бумаги взял с собой. Меня он отослал, сказал, что сам сумеет раздеться. Это было в начале второго. Утром я должен был разбудить его в половине девятого, но, когда пришёл, дверь в герцогские покои была закрыта, и открыть её никто не смог.

– Что-то ещё? – Лавиния посмотрела на мадам Лаво; та сидела, нахмурясь, и не отрываясь глядела на Алонсо. – Мари, вы хотите что-нибудь спросить?

– О да, – почему-то молодой человек вздрогнул, услышав её низкий тягучий голос. – Вы умалчиваете о чём-то важном, Алонсо. Мне не хотелось бы вытаскивать эти сведения насильно. Итак?..

Он помолчал, потом сказал упрямо:

– Не могу. Я обещал Энрике, что сохраню тайну.

Мадам Лаво встала, подошла к нему и посмотрела в глаза. Взгляда он не отвёл, хотя и попытался отодвинуться.

– Хорошо, – сказала Мари. – Храните, сколько сумеете.

Поклонившись, Алонсо вышел.

– Что скажете, коллеги? – спросила