Читать книгу - "Браватта - Виталий Сергеевич Останин"

Первую жертву Лунного волка, Рыжую Кармеллу, и вовсе похоронили в тот же день на городском кладбище в какой-то безымянной могиле. Вторую, Риту Маттеи, и третью, Анджелу Беллони, в тот же день отдали родственникам для захоронения и теперь уже даже думать было нельзя о том, чтобы выкопать тела и осмотреть их на предмет схожести нанесенных ран. Так что собирать улики и строить версии можно лишь на основании четвертого и пятого преступления изувера. Баронессы Дорины да Николь и вот этой, пока еще безымянной женщины.

Гул человеческих голосов за спиной Роберто, основными тонами которого был красный страх и черное любопытство, периодически разрывался окриками красноголовых, требующих не напирать и расходиться по домам. Привычный шум стал понемногу отступать на задний план, пока инквизитор погружался в свои мысли.

“Итак, ее привезли сюда в таком виде. Уже голую и выпотрошенную. Что это значит? Значит это, что убийца человек, а не какой-то мифический зверь, посланный Сольфик Хуну Единым в качестве наказания. И у этого человека есть телега и какая-никакая лошадь — не на горбу же он нес сюда убитую через ночной город! Арендованная? Взятая у знакомого? Или своя? Скорее — своя! Убийца — человек хитрый и неглупый, зачем ему привлекать к себе внимание, беря у кого-то телегу? А ну как на ней потом кровь останется? Объясняйся потом с хозяином! Нет, телега своя! Значит, есть и дом в городе с небольшим хотя бы двориком, где он эту телегу ставит. Не то чтобы след, в Сольфик Хуне таких домов три четверти, но все же!”

Роберто оторвал взгляд от мертвой женщины и огляделся по сторонам.

“Еще должно быть место, где убийца, свое дело кровавое вершит. Не у себя же дома он это делает! Место безлюдным и тихим должно быть. И при этом не слишком удаленным, ведь чем дальше тело потом вывозить, тем выше риск попасться на глаза не в меру бдительным стражникам. Хотя, о чем это я! Бдительные стражники, ха! Да они с наступлением темноты только по освещенным улицам ходят, коих в городе не сказать, чтобы много”.

Роберто представил карту города, мысленно наложил на нее места, где находили убитых женщин… Никакой системы! И доки, и купеческий квартал, и Пыльник, и торговые ряды. Будто бы этот Лунный волк плевать хотел на осторожность и колесил на своей телеге по всему городу, совершенно никого не опасаясь! Демоны! Демоны!!! Ведь ни одной зацепки, одни домыслы!

— А я ее знаю! — раздался за его спиной голос.

Роберто приложил массу усилий, чтобы испуганно не подпрыгнуть. Увлекся осмотром и не заметил, как подошел его коллега — старший инквизитор Ипий Торуго.

— Это госпожа Брунетто, не помню, как ее по имени, мамка из публичного дома на Пыльнике!

— И откуда же ты знаешь содержательницу публичного дома? — вполголоса пробормотал Роберто, радуясь тому, что внешне волнения не проявляет. Вопрос был, скорее, риторическим, но напарник его услышал. И ответил поучительным тоном.

— Это называется — работа с агентурой. Ты в книжках своих не встречал такого понятия?

Это замечание было произнесено до крайности ехидным тоном, но без желания задеть или принизить значения этих самых “книжек”, как и сведений, в них содержащихся. Скорее это была подначка, беззлобная и привычная.

Ипий Торуго, по прозвищу Папочка (в последнее время его все чаще так и именовали — Папочка Ипий) был противоположностью своему молодому напарнику: средних лет, приземистый и плотный. Если Роберто старался одеваться изыскано, в некотором подражании благородному сословию (что все равно не спасало его внешности), то его старший коллега выглядел как мастеровой из ремесленных рядов. Даже его лицо, круглое, с густой черной бородой, было лицом работяги, редко проявляющее какое-то иное выражение, кроме вечной усталости. И при всем при этом выглядел он на порядок представительнее, чем Роберто, спускавшего на одежду и книги почти все свое жалование!

— Шлюха, купеческая дочь, торговка с рынка, дворянка и мадам с Пыльника. — проговорил Ипий. — Тебе не кажется, что наш убийца пошел на второй круг? И следующей будет кто-то из купеческого сословия?

— Я вообще не вижу никакой системы! — зло бросил Роберто. — И чем дальше все это заходит, тем меньше я понимаю! Должна быть система! Должна! Тит Красный…

— Ох, только не начинай, Роберто!

— Тит Красный, — упрямо продолжил молодой инквизитор, игнорируя реплику напарника. — Изучал буйных сумасшедших во многих лечебных и монастырских приютах по всей бывшей империи. И вывел, что при кажущейся нелепости их действий, в них имеется логика и система. Которая не видна с первого взгляда нормальному человеку, однако, если ее обнаружить, действия безумца становятся понятны и предсказуемы!

— Твой Тит Красный — книжный червь и теоретик! — устало возразил Ипий, тоном демонстрируя, что ему уже до крайности надоели разговоры на эту тему.

— Тит Красный — единственный исследователь, который смог собрать и систематизировать знания, которые различные следователи, дознаватели и инквизиторы считали своим жизненным опытом или лично разработанным методом поиска преступника! Его работы!..

— Хватит! — резким тоном, подобным тому, каким отец останавливает разыгравшегося ребенка, сказал Ипий. — Здесь не место для подобных споров! Святые пророки! Ты инквизитор или студиозус? Развел диспут на пустом месте, начитанностью свое кичишься! Попроще будь, Роберто! Мне известно, что ты умный, а ей — все равно уже!

Тот вспыхнул, как девица, которой гвардеец сделал непристойное предложение, и опустил голову.

“Вот почему я не могу сам остановиться?! Вечно ставлю себя в глупое положение!”

— Расскажи, что уже успел узнать и сделать. — словно бы предыдущей фразы и всего этого спора о Тите Красном не было, проговорил старший инквизитор. — Чтобы мне не дублировать твои распоряжения красноголовым.

Роберто кивнул и сжато поведал напарнику о своих распоряжениях (довольно стандартных — оцепление места преступления, опрос соседей, поиск следов) и умозаключениях.

— Телега? Хм! Может быть! А может быть, не телега, а? Может, карета?

— Карета? — молодой инквизитор округлил глаза. Тут же одернул себя — такое проявление удивления делало его лицо еще более детским и глупым, чем обычно. — Ты хочешь сказать, что убийца — аристократ?!

— Почему нет? Карета закрыта, внутрь стражники заглядывать не станут, если совсем из ума не выжили. И потом — именно у благородного сословия, и гораздо чаще чем у других, появляются такие забавы. Ну, ты понимаешь — браки между близкой родней,