Читать книгу - "Кровавый Гарри - Ираклий Берг"

иначе наличие магии объяснить нельзя, и кто я, чтобы спорить с матерью? Выходило, что вы обладаете магией, а значит из дворян, как я, что вы совершили нечто настолько ужасное, такое чудовищное, что у вас попросту удалили этот блок воспоминаний. Совершить такое способен лишь глава рода. По вашему непонимающему взгляду я делаю вывод, что вам неизвестен факт, известный любому ребенку, тот, что дворян без рода не существует. А потом вы заявляете, что являетесь не просто дворянином, а представителем аристократии, то есть почти совершенно закрытой касты, куда обыкновенным дворянам доступа нет. Лжи я не чувствую, неужели это окажется правдой?

— А если и окажется, то что тогда?

— Тогда у нас, я подчеркну — у нас, серьезные проблемы.

— Неужели?

— Увы. Аристократия тот клубок змей, что всегда следит за своими.

— Я же плебей. То есть лишен статуса.

— Это ерунда, — отмахнулся Самуил. — Сегодня лишен, завтра восстановлен. Разжаловали в рядовые. Бывает. Но вот Арена смущает.

— Чем же?

— Да тем, мой все позабывший и бестолковый друг, что я не припоминаю случая, чтобы на Арену попадал кто-либо из знати. Вы вообще себе представляете, что такое Арена Справедливости, или и это от вас укрыто?

— Конечно! — Радостно заулыбался Максим, веселясь от мысли, что может отвечать презрением на презрение. — Арена Справедливости это место где Справедливость торжествует! То есть у кого больше денег, тот и прав, что логично, должен признать, но я бы внес некоторые коррективы в название… Нет-нет, я понимаю, кто мне позволит…

— Знаете пословицу: "молчи, за умного сойдешь"? Вам это не грозит ближайшее время, впрочем, это я так, на будущее.

— Молчу. — Фыркнул Максим, доливая свою водку. Незаметно он "опрокинул" всю бутылку, не чувствуя при этом опьянения. "И здесь обман".

— Арена крайне логичный и функциональный институт. Подавляющее большинство преступников обладают удивительной жаждой жить. Их Правда — желание жить. И ради продления ее хотя бы на день готовы на все. Требуется же от них одно — сражаться. Друг ли с другом, и такое бывает, хоть и нерационально, но, в основном, с тварями, чудовищами, представителями иных рас.

Всем очень удобно. Люди делают деньги, получают развлечение, решают спорные вопросы. Молодые воины получают хоть и визуальный, но опыт. Любители острых зрелищ — смотрят бои. Любители азарта делают ставки. Преступники погибают. Всем хорошо.

— И власть одобряет этот беспредел?

— Еще бы. Дать людям возможность самим решать проблемы таким образом — гениально. Иначе придется их решать самой власти, что неизбежно расплодит недовольных. А так… Выбери себе отпетого негодяя, и пусть он спасает свою жизнь, заодно решив и ваши проблемы. Отклик от древнего суда Богов, только можно не самому доказывать.

— Ну да, за деньги.

— Почему вы так презрительно говорите о деньгах, юноша? Деньги это труд. Деньги это воля. Деньги это средство общения. И не о них речь. Вернемся, однако, к вам.

— Вы оказались в учебном центре Арены как… Никто. Вас доставили не указав ни фамилии, зато указав имя и отчество, не указав дня рождения и вообще возраста, что бывает, и не указав того проступка, что привел вас сюда. А такое уже странность. Лишь указ с печатью императорской администрации, о тридцатилетнем сроке вашего здесь пребывания. Скажу вам по секрету: на Арене никогда и никто не прожил более года.

— Вот как.

— Да, и самое логичное, что можно из этого представить себе, так это то, что некие силы "в верхах" намекают на то, что выжить вы не должны, отчего ваш добродушный наставник и не стал затягивать представление.

— Любопытный сценарий.

— Еще была краткая психологическая характеристика с пожеланием не церемониться, что уж совершенно ни в какие юридические рамки. Ни монетки, ни одежды, ни амулета завалящего. Но что выяснилось на первом же выступлении? То, что вы дворянин и магия вам не чужда, почему Иван и попросил меня, магического смотрителя, персонально посмотреть на вас. Значит память вам стирали дома, и это запутывает дело. А после вы еще называете имя, которое столь известно, что…. Мы не знаем, что и думать, Максим.

— А не кажется ли вам, мои мудрые наставники, что вся, или, лучше сказать, большая часть ваших выводов основана на произнесенной мною фамилии?

— Именно так.

— Так вот. Вы не сердитесь сильно, уважаемый Самуил, но вы упрекаете меня в непонятливости, однако же и сами плохо слушали меня. Я назвал свое имя из той жизни, что я помню. Из иного мира, если угодно. И имя мое сомое обыкновенное, как и сам я — самый обыкновенный. Не дворянин, и тем более не аристократ. — Максим постарался изобразить обезоруживающую улыбку закатившему глаза Ивану.

Самуил ничуть не рассердился.

— Ваше неверие делает вам честь, юноша. Конечно же я верю вам. Верю, что вы говорите именно то, что считаете правдой, и именно это в вас мне импонирует. Вам, "человеку обыкновенному", по вашим словам, заявляют, что человек вы не вполне обыкновенный. Вам предоствляют доказательства, как силой логики, так и попросту факты, ведь вам кажется, будто вы жили никогда не используя магию, в неком мире, где ее нет вовсе. Однако же именно вы использовали ее, и не раз, как средство излечения и нанесения ущерба. И все равно не верите. Но я вам докажу.

— Сделайте одолжение.

— Сделаю, — кивнул маг, — именно одолжение. Насколько я могу понять, все дело лишь в том, что некие "свои" воспоминания вы воспринимаете за реальность, а других воспоминаний у вас нет. Они стерты.

— Пусть так. И что вы предлагаете — написать мне в голову стертое вновь?

— Почти. Дело в том, что само понятие "стертая память" условна. Так говорят. На деле же блокируется некая часть памяти. Если действительно стереть память, а такое возможно, то подопытный превратится в пускающего слюни дурачка, не помнящего ровным счетом ничего. Это явно не ваш случай. Я предлагаю вам посмотреть на то, что именно вам блокировали так же, как смотрят на закрытую дверь. Немного потрясти ее ручку, поглядеть сильно ли заколочено, поискать глазок… Я хочу попытаться помочь разыскать хоть что-то, что могло бы вас поколебать