Читать книгу - "По ту сторону снов - Питер Гамильтон"

– Откуда берется энергия для нашего телекинеза? – немедленно спросил Ибу. – Я думаю, Лора, ты неправильно расставляешь акценты. Пространство Бездны отличается от нашего.

– Ты хочешь сказать, что деревья думают медленное течение времени?

– Думают. Желают. Кто знает?

– Ладно, замнем, – сказал Рохас. Он пристально взглянул на Ибу. – Я так понимаю, ты будешь рад попасть внутрь?

– Не то чтобы рад, но и не возражаю. Лора права: нам нужно присмотреться к тому, какие процессы происходят в этих деревьях.

Рохас громко выдохнул.

– Хорошо, тогда я сообщу «Вермиллиону»: мы идем внутрь. Я предполагаю, как только мы окажемся там, мы потеряем связь с ними, и не хочу вынуждать капитана отправлять спасательную команду только потому, что мы пару дней не выходим на связь.

Ибу открыл приватный канал на юз-дубль Лоры:

«И почему мне кажется, будто наше спасение не будет стоять первым пунктом на повестке дня капитана?»

Рохас держал ручное управление включенным, пилотируя четырнадцатый шаттл по направлению к большому промежутку между искажающими деревьями. Лора предпочитала наблюдать за приближением через лобовое стекло, не входя в сенсорный комплекс шаттла. Тем не менее ее экзообзор обеспечивал вспомогательную интерпретацию, сообщая точные детали их продвижения.

Ускорение составляло одну десятую g – достаточно, чтобы удерживать их на ложах. Лора воспользовалась моментом и быстро сжевала шоколадные вафли. Даже небольшая гравитация позволяла ее желудку переваривать пищу без претензий.

– Мне кажется, мы должны как-то подготовиться, – сказал Ибу.

– А именно?

– Ну, не знаю. Надеть защитные скафандры? Взять каждый по кислородному баллону? Сделать прививки?

– У меня под комбинезоном – сеть силового экзоскелета, – сказала Аянна. – Это считается?

– Поможет, если не глюканет.

– Я думала, ты у нас оптимист.

Лора постучала костяшками пальцев по мягкой переборке кабины. Бежевый амортизирующий материал был разбит на квадраты; почти половина из них представляла собой дверцы маленьких шкафчиков.

– В каждом отсеке есть аварийные скафандры. Все будет в порядке.

Она распечатала коробку апельсинового сока и потянула напиток через соломинку.

Ибу посмотрел на стену деревьев, которые виднелись через пространство Бездны за лобовым стеклом шаттла.

– Лора сказала, мы лабораторные крысы в лабиринте. Скорее бактерии под микроскопом. Наши чувства не имеют значения. Единственное, что позволит нам выжить, – это компетентность и логика. – Он улыбнулся всем присутствующим. – К счастью, у нас есть и то и другое. Можете представить, как бы выглядело наше задание в исполнении пятидесятилетних юнцов? Эмоции вверх-вниз и потоки слез всю дорогу.

– Связь с «Вермиллионом» угасает, – сказал Рохас.

Лора глянула на экраны экзообзора. Четырнадцатый находился в тридцати километрах от искажающего дерева и продолжал приближаться. Рохас убрал ускорение до нуля. Все молчали, пока шаттл скользил мимо более тонкого конца дерева, вытянутого по направлению к планете. Тень дерева окутала их. Рохас развернул шаттл и включил ускорение в половину g, чтобы убрать их скорость относительно Леса и оказаться неподвижными внутри. Юз-дубль Лоры заметил время. Ей было интересно, какой окажется разница, когда они вернутся в обычное пространство Бездны.

– Есть небольшое синее смещение от нескольких базовых звезд, – сказала Аянна. – Мы внутри измененного временного потока.

– И все еще живы, – заметил Ибу.

– Связь с «Вермиллионом» пропала, – сказал Рохас.

– Я этого не ожидала, – призналась Аянна. – Я думала, что мы сможем их принимать, только на более высокой частоте.

Рохас скривился:

– Извини, связи нет совсем.

– А что насчет МК‑24, которые мы послали вперед? – спросила Лора. – Разве мы не должны снова их услышать, поскольку находимся в одном с ними потоке времени?

– Пока ничего, – сказал Рохас. – Я проведу еще одно сканирование.

– От «лайки» тоже ничего, – сообщила Аянна.

– И на радаре МК‑24 не отображаются, – сказал Ибу.

– Это неправильно, – нахмурилась Лора. – Радары четырнадцатого способны засечь песчинку за двести километров. Даже если у дронов случился полный сбой систем, мы должны их видеть как объекты.

«Наверное, они за деревом», – сказал Джоуи.

– Все вместе? – скептически заметила Лора. – После того как их антенны связи перестали работать и они потеряли управление? Чушь собачья.

«Так как ты это объяснишь?»

Она взглянула на огромные борозды в кристаллическом материале ближайшего искажающего дерева.

– Что-то втянуло их внутрь.

– Мы не обнаружили никакой аномальной граватонической активности, сказала Аянна. – Не знаю, что еще могло бы изменить их траекторию.

– Телекинез, – ответил Рохас. – Если эти деревья можно считать живыми сообразно каким-либо критериям, внутри у них кроется большой старый мозг.

Все снова замолчали. Лора окинула дерево слегка обеспокоенным взглядом.

– Если оно и живое, оно с нами не разговаривает.

– Твоя очередь командовать, – сказал ей Рохас. – Что нам делать дальше?

– Подойти ближе к одному из деревьев. Провести сканирование плотности. Выяснить, сможем ли мы получить изображение его внутренней структуры. А затем использовать модули для взятия образцов в наиболее интересных участках.

«Вблизи мы сможем применить к дереву наше экстрасенсорное восприятие», – предложил Джоуи.

– Что угодно, лишь бы получить более ясное представление о происходящем внутри деревьев, – ответила Лора без малейшей иронии.

Шаттл приблизился к искажающему дереву на три километра. Рохас остановил корабль на середине длины кристаллического исполина, используя крошечные струи холодного газа из сопел управления реакцией челнока. Стая усовершенствованных взаимосвязанных дронов-датчиков MK‑16bs вырвалась из шахты фюзеляжа. Рой из двухсот двадцати сверкающих зондов размером с кулак закрутился в широкий браслет вокруг искажающего дерева. Сохраняя строй и объединив потоки данных, они медленно скользили вдоль девятикилометрового дерева, производя его глубокое сканирование.

Лора старалась не показать, как сильно она разочарована той картиной, которая предстала в поле ее экзозрения. Сложные кривые и зазубрины складчатой кристаллической структуры картографировались с точностью до миллиметра, что позволяло выявить точную топологию борозд более километра глубиной – таков был перепад между их дном и пиками извилистых гребней. Но стая сенсорных дронов не могла различить ничего под поверхностью дерева.