Читать книгу - "Схрон - Василий Головачев"

– А как вы объясните, что их выбросило в тупик? – заинтересовался Ромашин.

– Да очень просто, воздействием сразу двух Игроков – «хирургов» и Тех, Кто Следит, уравновесивших друг друга. Одержи победу «хирурги» – вся команда просто перестала бы существовать. Ну а если бы победили Те, Кто Следит, ребят занесло бы куда-то очень «высоко», в «крону» Древа, откуда они уже никогда не вернулись бы домой.

– До меня медленно доходит, но я, кажется, понял, – пробормотал Павел, все еще ища глазами знакомые лица, чередой появляющиеся из кабины лифта; Стас, разделившись на десятки своих копий, успешно справлялся с регулировкой и размещением групп. – Даже убийство Валетова волхвом Родом на земле россинов – результат игровых ходов обоих Игроков. Наша команда равновесная и потому наиболее перспективная для них. Они пытались склонить нас на свою сторону любым способом…

– В пределах вашего уровня, – поднял палец Ромашин. – И только почувствовав угрозу провала, Игроки начали поднимать уровень воздействия, формируя все более мощные поля сопротивления.

– Я не согласен, – мотнул головой Златков. – То есть вы правы, Игнат, но я имел в виду Игроков. Есть веские основания полагать «хирургов» и Тех, Кто Следит не Игроками, а просто фигурами покрупней, чем пешки-люди. И еще тут у меня возникла одна идея… – Златков пожевал губами, погружаясь в задумчивость. – По принципу экономии энтропии в транзитивно зависимых контаминатах…

– Попроще, Атанас, – рассмеялся Ромашин. – Иногда мне кажется, что вы родились на Земле случайно, не ваш это уровень.

– Попроще я вряд ли… – Златков на мгновение словно засветился изнутри, а Павел вдруг ощутил нечто вроде бездны, разверзающейся под ногами. Все тут же и прекратилось, ученый стал тем, кем и был – полусонным с виду, рассеянным человеком, но впечатление бездны осталось.

– В общем, у меня появилась идея подсчитать параметры трансгресса, – продолжал ученый. – Интуиция мне подсказывает, что он создан кем-то, кто гораздо выше всех действующих персонажей нынешней драмы.

– Кем?

Златков посмотрел на Ромашина, и по губам его неожиданно скользнула застенчивая улыбка, совершенно не подходящая этому человеку.

– Настоящим Игроком! – произнес он заговорщицким шепотом. – Понимаете? Единственным! Решая проблему Ствола, я уперся в две другие проблемы и работаю сейчас над ними днем и ночью, настолько они меня заинтересовали. В результате я понял, что Игрок действительно должен быть один. А поскольку он не любит проигрывать, то и выиграть не может. Понимаете? Играет-то он… – Златков помолчал, – сам с собой…

– Вы хотите сказать, что Игру не выиграет никто? Какие бы усилия он ни прилагал? Ни «хирурги», ни их соперники…

Златков кивнул.

Ромашин и Павел переглянулись, помолчали. Вопрос, вертевшийся у Жданова на языке, был невыносим, и он все-таки задал его:

– В какие именно проблемы вы уперлись, Атанас? Извините, что я вторгаюсь в личную сферу…

– Любопытство не порок. Проблемы действительно стоят того, чтобы положить на них жизнь, смею вас заверить. В принципе это вечные проблемы физики невозможных состояний. Первая – проблема нашего предназначения. Вторая – проблема возникновения Игрока. Или Творца, если хотите.

Ромашин задумчиво, а Павел с дрожью в теле смотрели на ученого и не знали, что сказать в ответ.

А гости все прибывали, звуки шагов, шарканье, голоса тысяч человек слились в ровный гул, заполнили зал, все помещения вокруг, и казалось, Ствол вскоре не выдержит напора и рухнет, погребая всех под собой.