Читать книгу - "Рудник - Галина Дмитриевна Гончарова"

неприятных факта, и теперь им было о чем подумать.

Дамиан рассказал отцу про того самого довернца, из-за которого и спустили лавину. А Риберто поведал сыну, что примерно сорок процентов добытого леония, крупного, мощного, уходило именно в Доверн.

Зачем?

Что с ним там будут делать?

Ответа на этот вопрос у мужчин не было, но найти его придется. Соседи, чтоб их обвалом накрыло!

Причем соседи откровенно подлые и паскудные… надо бы их еще тогда, сто лет назад, придавить, да ведь проявил прадед мягкость! И жалко их было, считай притащились едва живые, и времени у него не было, с другими соседями ругался, а когда оглянулся – эти сволочи уже расселись и щупальца за чужими землями потянули. Эллара с ними в одиночку не справится, надо искать союзников, а значит…

– Дэм, ты не думал, что тебе пора жениться?

– Не думал. Но если надо…

Риберто потер лицо руками.

– Мы с тобой об этом не говорили. Никогда. Но сегодня я хочу рассказать тебе свою историю. Ты же понимаешь, что мы с Лидией пара, но не семья? Я ее не люблю, она меня…

– Я видел, отец. Просто лезть не стал, это… личное.

– Очень личное. Мне до свадьбы месяц оставался… и тут Элина!

– Элина? – Дамиан такой не помнил. Риберто пожал плечами.

– Обычная девушка, из бедной семьи… одна из лучших в выпуске Королевского института. Я и зашел туда совершенно случайно, и мы столкнулись в коридоре. Век бы там стоял и смотрел… Если бы ты видел ее глаза! Такая бездонная зелень…

– Как у меня?

– Нет. У тебя глаза более темные, а у нее более светлые, искристые такие… Я влюбился по уши. Никогда не думал, что вот так смогу, в одну секунду… понимаю, что этот поступок меня не украшает, но я решил взять от жизни все. И в тот же вечер ждал ее. Ждал, как дурак, с цветами, конфетами… и она ко мне сама подошла. Оказалось, ее также зацепило.

– Серьезно?

– Я не стал врать, хотя бы за это меня не осудить. Я сказал честно, что через месяц у меня свадьба, что я ее, наверное, люблю, но жениться обязан, что она станет моей фавориткой…

– А она?

– Элина сказала, что тогда не стоит терять времени. И в тот же вечер мы оказались в постели. Нет, если ты думаешь, что она легкого поведения, – это не так. У нее до меня никого не было, просто я ей также был нужен, вот и все.

– А потом?

– Месяц. У меня был целый месяц счастья, Миан.

– И – все?

– Держи.

Листок бумаги, извлеченный из конверта, был неплохого качества, но уже успел пожелтеть, и чернила кое-где выцвели, но Дамиан легко прочитал написанное.

Крупный четкий почерк, никаких завитушек, решительные острые углы, чуточку тяжеловесные округлости букв… женщина, которая это писала, была расстроена, вот, видно, где ее рука дрогнула, где капнула слезинка. Но в написанном она не сомневалась.

«Милый Ри!

Любимый, родной, единственный…

Сколько раз я еще прошепчу эти слова, глядя в небеса? Не знаю, но до последнего дня буду любить тебя и молиться. Только бы у тебя все было хорошо. Только бы ты – был!

Прости, что принимаю это решение за нас двоих.

Я тоже не могла от тебя отказаться.

Когда ты подошел… и солнце так светило, и я смотрела и понимала, что ты для меня единственный. Вот не будет для меня другого мужчины, и все тут.

Я все понимала.

Про свадьбу, про твою жену… и не могла отказаться. С первого взгляда – не могла…

Я тебя слишком люблю, Ри, чтобы хоть в чем-то портить тебе жизнь. Я ведь не вчера родилась, и семья у меня не из лучших, и я вижу, что творится в стране. Прочный брак тебе необходим, чтобы жила Эллара. Если у тебя буду еще и я, ты начнешь пренебрегать женой, уходить ко мне, и рано или поздно это выльется в скандалы, в ссоры. Ее родня или попытается причинить мне вред, или потребует от меня избавиться, а ты ведь не потерпишь, чтобы кто-то тебе диктовал.

Будет плохо Элларе, а значит, будет плохо и тебе.

Я не могу остаться, но и уйти я просто так не могла, и я решила взять от жизни все, что смогу.

Месяц – это так мало, если вспоминать его всю оставшуюся жизнь.

Месяц – это очень много, потому что это целых тридцать дней. Для нас.

Не ищи меня, любимый мой, единственный, не надо. Просто вспоминай хоть иногда, а я тебя всю жизнь буду любить и помнить.

Твоя Элина».

Дамиан вернул письмо отцу, который осторожно сложил его и убрал в карман. И поднял бровь.

– Ты ее не искал?

– Искал, конечно.

– И?

– Лучшая в выпуске – это не просто слова. Это ум и знания, это навыки… я ее просто не смог найти.

– За двадцать лет?

– Даже больше. Даже сейчас я ищу ее, Миан, даже сейчас… она права каждым словом, она права, но я без нее жив наполовину.

– Я понимаю… нет, не так! Я умом понимаю… а некромантия?

– Она жива.

– И больше ничего?

– Ничего, Миан. Поэтому я не хочу тебя приневолить, поэтому…

– Ты ведь уже выбрал, к кому мне стоит присмотреться?

Его величество, словно колоду карт, разложил на столе шесть фотографий.

– Вот эти. Сзади написаны имена и что мы можем от них получить.

– Наши?

– Не все. Наших три и три принцессы. Присмотришься?

– Обещаю. Именно поэтому ты и остальных не неволил?

– Девочкам я дал выбор, и они его сделали. Это делать детей можно даже в шестьдесят, а рожать лучше раньше, так что сначала я занялся дочками. Твой младший брат… он именно что младший, я на него вообще не давлю.

– Я ценю, что ты мне предоставил выбор.

– Более того, я хочу, чтобы на наших девушек ты посмотрел в спокойной обстановке.

– Отец?

– Приглядись к ним. Не в столице, нет. Тебе завтра дадут дела, съездишь, посмотришь на каждую, потом решишь, кто тебе больше придется к душе. Здесь-то, в столице, они все лебезить будут и льстить. А так… маскировку тебе сделают, да и не будут они ничего такого ждать.

– Хорошо, отец. Я так и сделаю.

– Надеюсь, у тебя все сложится лучше, чем у меня.

– Разве у тебя все так плохо сложилось?

– Не плохо, нет. Но иногда бывает очень тоскливо. Она не вернулась, хотя уже могла бы… я бы смог ее защитить.