Читать книгу - "Стальная хватка империи - Сергей Александрович Васильев"

– Да, ваше величество. Именно немцы абсолютно точно допустили как минимум одну утечку информации, ставшую запалом для этой злосчастной войны. В результате британский флот сократился вдвое, его моральный дух низок, как никогда со времен Великой армады. Мечта Вильгельма потеснить нас в океане превращается из несбыточной в реальную. На сегодняшний день наши силы на Балтике уступают тевтонам вдвое, а если добавить сюда неожиданно боеспособные старые русские броненосцы – втрое. Я уже не говорю об армии, истекающей кровью сразу на трех континентах, включая Африку, где у Вильгельма тоже есть интересы.

На лицах присутствующих скорбь смешалась с легкой паникой.

– Наши отношения с Данией, Швецией, Японией и Францией безнадежно испорчены. Вопрос безоговорочной капитуляции еще одного нашего союзника, Турции, после «девятидюймового погрома» и начавшихся неофициальных переговоров – дело нескольких недель. Наши мятежные колонии уже приглядываются к наследству Британии, а не мятежные ищут того, кто мог бы их защитить лучше нас.

– Как благородно… Вильгельм, поигрывая своими новенькими броненосцами, предлагает нам безопасный выход из балтийской ловушки, обещая «позаботиться о том, чтобы Борнхольм не достался азиатским варварам, подобно Шпицбергену», – задумчиво сказал его величество.

– Это наглость! После занятия Борнхольма Балтика окончательно станет внутренним морем кайзера! Нам необходимо собрать и провести через Датские проливы все шесть «Формидеблов» из канала, Средиземного моря и Индийского океана, оставив у Ормуза только крейсера и «Соверены». Мы больше не можем распылять силы. Мы перебросим средиземноморцев за м-месяц! Вместе с оставшимися «Маджестиками» они смогут разнести и германские бро-броненосцы, и…

– Мне жаль, Джек. Я лично приказал Уильяму пока не доводить информацию даже до адмиралов, чтобы избежать паники.

– Что еще? – Смуглое, обезображенное черной повязкой лицо Фишера потемнело.

– Помнишь слухи о новой русской подводной лодке, что якобы прошла Кильским каналом? Так вот, это было не «якобы».

– Где? Кто?

– Портсмут. Там никто и не думал опускать сети. «Принс оф Уэлс» готовился к испытаниям орудий и дальномеров на максимальной дальности, он получил четыре торпеды в борт. Одна не взорвалась. У нас осталось шесть «Формидеблов», включая «Лондон» на Балтике. Подводная лодка, чтобы не было вопросов, спокойно ушла к Датским проливам. И не думаю, что она у Николая или у Вильгельма с Николаем одна.

– Они до-должны страшно за-за-заплатить, сир. Оба. Наша месть должна быть у-у-ужасной, иначе… Иначе империи конец. Ее просто разорвут, как старого бо-больного волка.

– Однако чтобы эта месть состоялась, прямо сейчас придется принять предложение тевтона, джентльмены. Иначе нас начнут рвать на куски уже через два месяца, едва Вильгельм вторгнется во Францию, а мы ничего не сможем сделать. И отправьте дипломатов не только к нему, но и к Николаю. С этим недоразумением – вы меня поняли, джентльмены? – с этим крайне прискорбным недоразумением должно быть покончено… Тем более что один из виновников этого недопонимания погиб на «Террибле», а другой застрелился. А Британия… Британия будет восстанавливать силы. Подождем, когда джерри с Иванами вцепятся друг другу в глотки. Мы сначала поможем обоим народам избавиться от поджигателей войны, а потом добьем тех, кто выживет.

В это же время. Ставка Верховного главнокомандования

– Таким образом, – Юденич торжествующим взглядом обвел присутствующих, – сегодня мы в состоянии провести одновременно три десантные операции с выходом ударных групп к Стамбулу, Токио и Лондону через неделю после их начала…

Генералы и адмиралы одновременно перевели глаза с начальника Генерального штаба на императора, сидящего вполоборота к карте и безучастно глядящего в окно, где буйство летнего дня уже сменилось вечерней прохладой.

– Значит, десант? – задумчиво произнес монарх тихим надтреснутым голосом. – С последующим парадом в столицах Турции, Японии и Британии? Я правильно понял? Желаете повторить тысяча восемьсот четырнадцатый? – Он поднял глаза и медленно, внимательно обвел военачальников тяжелым, совсем не торжествующим взглядом. – Смело, инициативно, а главное, вовремя…

Император встал с кресла, обошел стол и вплотную приблизился к карте мира, рядом с которой по стойке смирно вытянулся начальник Генерального штаба. Очень тихо, так, что услышали только сидящие совсем рядом, он процедил сквозь зубы:

– А морда не треснет?

Шепоток, вихрем пронесшийся по Большой приемной, император прервал совершенно неожиданным вопросом, заданным в полный голос:

– Как вы думаете, почему наш легендарный полководец Михаил Илларионович Кутузов был категорически против похода в Европу после изгнания Наполеона? Что им двигало? Стариковское брюзжание? Прихоть обласканного царем освободителя Отечества? Или что-то еще? Главный вопрос в другом: прав ли был Кутузов, призывая Александра Первого не переходить границы России? Ведь все так хорошо сладилось: казаки поили коней в Сене, блестящие офицеры прогуливались с барышнями по Елисейским полям и Монмартру…

Император прохаживался мимо сидящих за столом генералов, заставляя их оборачиваться и заглядывать ему в глаза.

– Почему-то никто не связывает триумфальный поход в Европу с последующими печальными событиями. Нет, я не про декабристов и не про Крымскую войну, они только внешнее проявление глубинных процессов, происходивших в государстве. Вынеся на себе всю тяжесть борьбы с Наполеоном, Россия надорвалась, распылив свои силы в иностранных походах, оставив за границей огромное количество людских и материальных ресурсов. Именно их потом не хватило для модернизации собственной экономики…

Тайные общества, бунт тысяча восемьсот двадцать пятого года, поражение в Крымской войне – это последствия абсолютно непродуманной, ущербной внешней политики во время войны с Наполеоном. Она потащила за собой целую цепь других ошибок. Самая крупная – торопливая, половинчатая, непродуманная отмена крепостного права. Если помните, этой реформой остались недовольны и крестьяне, и дворяне. И, как ни странно, нынешнее отставание от всех ведущих мировых держав по всем экономическим показателям – результат ошибочных решений почти столетней давности, считавшихся триумфальными на тот момент.

Обойдя вокруг стола, император вернулся к карте и, задумчиво глядя на красные и синие стрелы, продолжил:

– Мы, конечно, можем пренебречь собственным печальным опытом и, очертя голову, броситься на штурм столиц противника. Я даже могу предположить, что военная удача от нас не отвернется. Но что взамен?

Резкий поворот – и стальной взгляд уперся в ошалевшие глаза генералов.

– Взамен мы повесим на себя заботу о населении оккупированных территорий и побежденных стран. Кто-нибудь считал, во сколько это нам обойдется? Только не надо мне говорить про прирастание территориями. Новый двадцатый век диктует нам совершенно другую логику развития: страны будут прирастать не территориями, а промышленностью и наукой, технологиями и производствами, школами и университетами, грамотными образованными подданными. Тот, кто проиграет эту гонку, обречен на поражение. Знаете, как это будет выглядеть?

В зале стало тихо, как ночью на кладбище.

– В Германии по