Читать книгу - "Та, что стала Солнцем - Шелли Паркер-Чан"

бумагами, исписанными строчками монгольского письма, а поверх них лежал шлем, словно гигантское пресс-папье. Таз для умывания и простая лежанка, накрытая войлочным одеялом. Каким бы голым ни было помещение, в нем все равно ощущалось его присутствие, что удивило Чжу больше, чем должно бы. Как бы хорошо она его ни понимала, она никогда не думала о нем как о человеке, ведущем обычную жизнь, который спит и ест и имеет свои предпочтения в одежде.

Снаружи послышался шепот призраков. Чжу собралась с силами, когда клапан на входе откинулся и генерал Оюан перешагнул порог, с непокрытой головой, небрежно держа в руке меч в ножнах. Увидев ее, он остановился и застыл. В голове у Чжу связывающая их струна оглушительно звенела. Она сняла перевязь перед тем, как вошла. Теперь, медленно и нарочито, она развела руки в стороны. Левая рука пустая, с открытой ладонью. Правая заканчивается забинтованным обрубком. Она дала ему рассмотреть себя. Дала увидеть, что он сделал.

Какое-то мгновение они просто стояли. В следующую секунду ее прижали к стенке палатки, кожаная перчатка генерала Оюана с металлическими заклепками на запястье сдавила ее горло.

Она задыхалась и пинала его ногами. Несмотря на его невысокий рост, она могла с тем же успехом пытаться вырваться из рук статуи. Грубая ткань палатки выгнулась наружу под их тяжестью. Он прижался к ней и прошептал на ухо:

– Мало было потерять одну руку?

Потом он ее отпустил. Падая, она инстинктивно попыталась удержаться на ногах – опереться на ту руку, которая отсутствовала. Мир вспыхнул красным, и она рухнула на подбородок со сдавленным криком. После этого она могла только корчиться, хватая ртом воздух. Из-за боли, которая отодвигает все на второй план, она смутно видела генерала Оюана, стоящего над ней. Острие его меча кольнуло ее в щеку.

– Забирайте, что вам угодно, – с трудом выдавила она. – Чтобы меня уничтожить, нужно нечто большее.

Он присел на корточки возле ее головы, скрипнув доспехами.

– Признаюсь, я несколько удивлен, видя вас здесь. Должно быть, ваши люди очень жалостливые, раз последовали в битву за калекой. – За его жестокостью скрывалось что-то другое. Зависть. Чжу вспомнила ту жестокую легкость, с которой он жертвовал своими солдатами. Его солдаты его презирали, а он их ненавидел; вероятно, он всегда руководил при помощи страха, потому что вынужден был так поступать.

Он взялся за край ее шлема и приподнял голову; теперь они смотрели друг другу в глаза. Даже несмотря на боль, она восхитилась его длинными ресницами и красивым разлетом бровей. Словно угадав ее мысли, он задумчиво произнес:

– Очевидно, то, что вы уродливы, как таракан, делает вас таким же живучим. Но есть некоторые вещи, после которых никто не возвращается. Попробуем их, одну за другой?

Чжу ответила, ловя ртом воздух:

– И вы даже не выслушаете сначала мое предложение? Вам же наверняка любопытно, зачем я пришел.

– Что у вас есть такого, что мне может понадобиться? Особенно учитывая то, что вы уже раньше дали мне возможность вас убить.

«Возможность за возможность». Особенная боль растеклась вверх по ее правой руке – боль от фантомной руки, до костей разрезанной его клинком. Она гадала, сможет ли когда-нибудь избавиться от нее.

– Вы пока не атаковали, потому что ждете подкрепления. Но так как вы сначала позволили Бяньляну пасть, ваши подкрепления нужны для другой цели, а не для захвата Бяньляна. – Она взглянула через его плечо на толпящихся призраков. Они по-прежнему наблюдали, но их вид больше не вызывал у нее страха. Они заполнили палатку, придвигались все ближе, словно зрители перед началом пьесы. Он не знал, что они здесь, и одновременно все же знал – это знание было в самой ткани его существа, потому что все, что он делал, он делал для них. Этот человек находился в своей собственной невидимой тюрьме, куда его заточили мертвые. – Эта цель не имеет никакого отношения к Красным повязкам.

Он повернулся, невольно следуя за ее взглядом, и рассмеялся от ужаса, когда его взгляд встретил пустоту.

– Что вы там видите такое, что рассказывает вам обо мне? – Он отпустил ее шлем и откинулся назад, присев на пятки, его лицо выражало недоверие. – Однако это правда. Ко мне действительно движется подкрепление. Они будут здесь завтра утром. И хотя эти силы предназначены не для борьбы с вами, они успешно справятся и с вами. Поскольку вы с вашей жалкой маленькой армией подвернулись как раз вовремя, чтобы помешать мне.

– А что, если я вам скажу, что наши цели совпадают? Помогите мне вывести из города Первого министра и Сияющего Князя, и я уведу свою армию и предоставлю вам возможность сделать то, что вы планировали, без помех.

Он смотрел на нее:

– Полагаю, вы понимаете, как вы мне не нравитесь. Вы хорошо поняли мои слова о том, что я хотел вас убить?

– Но для вас есть кое-что более важное, чем ваши чувства ко мне. Не так ли? – Чжу встала со сдавленным стоном боли, вынула из своих доспехов голубиное послание и протянула ему. Так как он не протянул за ним руку, она сказала: – Вы сможете его прочесть? Оно написано иероглифами.

– Конечно, я умею читать иероглифы, – обиженно ответил он, оскорбленный, как облитый водой кот.

– Я не уверен, что вы сможете развернуть это послание и одновременно держать меня на острие меча, – заметила Чжу. – Можете мне поверить, я знаю, как трудно делать какие-то вещи одной рукой.

Он гневно посмотрел на нее, встал, спрятал меч в ножны и взял свиток.

– Это письмо от нашего Канцлера, Чэнь Юляна, – объяснила Чжу. – Если я смогу передать его Первому министру, он узнает, что Чэнь Юлян собирается предать его. Тогда он выйдет ко мне из Бяньляна добровольно. Как только я получу его и Сияющего Князя, я покину это поле. Вам не придется напрасно терять людей в сражении со мной.

– А если ваш Первый министр получит это письмо, но решит сам справиться с этой проблемой? Когда ко мне прибудет подкрепление, у меня будут связаны руки.

– Я рискну.

– Как удачно для вашего Первого министра, что он внушает такую преданность. – Его красивое лицо было мрачным.

– Преданность? – Чжу посмотрела в его глаза и улыбнулась: – Вряд ли, генерал.

Уголки его рта опустились, выражение стало горьким.

– Понимаю. Ну, я тоже не могу похвастать преданностью. А в масштабе тех сделок, на которые я соглашался в последнее время, это пустяки. – Он жестом разрешил ей встать. – Если хотите отправить это письмо Лю Футону, я знаю способ. Вам