Читать книгу - "Ящик Пандоры - Фрэнк Герберт"

– Знаешь?

Томас обернулся к ней, и глаза его полыхали болью.

– Если б я только знал, я бы понял, как надо богоТворить! Неужели Корабль не намекнул тебе?

– Он сказал только, что мы должны вспомнить о священном насилии.

– Расскажи мне, – попросил он, обжигая девушку взглядом, – что ты видела.

– Я видела, как замучили до смерти человека. Это было чудовищно жестоко, но Корабль не позволил мне вмешаться.

– Священное… насилие, – прошептал Томас.

– Тот, кого убили… он заговорил со мной. Он… Мне кажется, он узнал меня. Он знал, что я издалека пришла, чтобы увидеть его. Сказал, что мне от него не укрыться. И еще – чтобы я сказала всем, что свершилось.

– Что-что он сказал?

– И еще – что если кто и может понять волю Божью, то это я… но я не понимаю! – Она помотала головой, едва не разрыдавшись. – Я всего лишь медтехник, наталь, и я не понимаю, зачем Корабль показал мне это!

– А тот человек, – прошептал Томас, – больше ничего не говорил?

– Говорил… он просил людей из толпы плакать не о нем, а о собственных детях. И что-то о дереве…

– «Ибо если с зеленеющим деревом это делают, то с сухим что будет?» – процитировал Томас.

– Точно! Так он и сказал! Но что это значит?

– Значит… что могущественные в годину бедствий становятся опасней – а то, что сделают они с корнями, отзовется до кончиков ветвей – во веки веков.

– Тогда зачем ты собрал это войско? Зачем тебе идти и…

– Я должен.

Томас вновь двинулся по узкой тропе и больше не отвечал. Нагоняли другие путники, напирая сзади. А другой возможности переговорить с ним Хали не представилось. Очень скоро они достигли подножия утесов, и она пошла по своим делам, в то время как Томас отправился на войну.

Среди направленных им в лазарет оказался и Ферри. Хали уже выяснила, что думали о старике Томас и Керро, и невольно сочувствовала ему.

Работая вместе с Ферри под груботканым пологом шатра, она слышала, как воодушевляет свою армию Томас:

«Благословлена Кораблем сила моя; научает он руки мои брани и персты – делу ратному».

Неужели кэп и правда должен так изъясняться? Она спросила об этом Ферри, не отрываясь от работы.

– Оукс так и говорит.

Старик уже примирился со своим новым положением и искренне старался помочь.

Армия готовилась к выступлению. Паниль стоял поодаль, наблюдая. Хали побаивалась сбежавшихся демонов, но Керро уверял, что людей они не тронут, что дирижаблики наполнят сознание тварей ложными видениями.

Мимо проковылял Ферри, косясь на колечко в носу Хали. «Интересно, – подумала она, – что он думает о Томасе?» Тот без стеснения перемывал старику кости в его же присутствии.

– Реальной власти у старого дурака нет, – заявлял Томас. – Оуксу кажется, будто он подмял под себя всю власть – реальную и символическую – на Черном Драконе. И делиться властью он не станет. По сравнению с тем, что мы видели в Колонии, ему тут пришлось легко.

– Я говорил ему, что он торопится, – пробурчал Ферри.

Томас, не обращая на него внимания, обратился к Керро:

– Ферри – лжец, но может нам пригодиться. Он должен знать что-нибудь важное о планах Оукса.

– Ничего я не знаю. – Голос старика дрогнул.

Но тут Томаса отвлек его помощник, нормал, занимавшийся организационными вопросами в войске. Они ушли вместе; Томас поглядывал на метки над бровью помощника и бормотал: «Паршиво, когда лепишь армию из чужих отбросов».

Но смысл в его приказах был. Хали наблюдала, как клоны разбиваются на отряды по форме тела – бегуны, грузчики, носильщики… Обученных работников ставили отдельно – оператор, светотехник, сварщик, разнорабочий…

Какая, в конце концов, ей разница, как построит Томас свое войско, думала Хали, обустраивая лазарет в палатке. Те, кто попадет в этот шатер, будут просто ранеными.

Ваэла, помогавшая готовить место для собственных родов, ухватила Хали за руку.

– Почему ты так нервничаешь? Это из-за малышки?

– Нет, ничего подобного.

Ваэла услышала, как ее прежний внутренний голос, Честность, отмеряет оставшееся время. «Дитя родится скоро… скоро…» Она уставилась на Хали.

– Тогда что тебя тревожит?

Хали покосилась на выпирающий живот Ваэлы.

– Если бы дирижаблики не принесли нам из Колонии тот запас «порыва»…

– Там он никому больше не пригодится. В Колонии все мертвы.

– Я не об этом…

– Ты боишься, что мое дитя украдет годы твоей жизни, твоей юности…

– Не думаю, что оно так обойдется со мной.

– Тогда что?

– Ваэла, что мы здесь делаем?

– Пытаемся выжить.

– Ты говоришь прямо как Томас.

– Иногда он рассуждает вполне разумно.

В палатку ворвались трое спецклонов. Двое поддерживали за плечи третьего, безрукого. Все были сильно обожжены. Один пытался приладить оторванную руку на место, к покрытой кровавым песком культе.

– Кто здесь медтех? – спросил клон-карлик, пошевеливая длинными тонкими пальцами.

Ферри шагнул было вперед, но Хали остановила его:

– Посиди с Ваэлой. Понадоблюсь – зови.

– Я, знаешь ли, тоже врач, – с обидой напомнил старик.

– Знаю. Вот и останься с Ваэлой.

Хали отвела раненых в лазаретную палатку, под нависающий черный уступ. Культю она промыла, присыпала септальком и замотала клеткопластырем.

– Руку спасти нельзя? – спросил гном.

– Нет. Что там творится?

Гном сплюнул.

– Бардак чертов, вот что.

Наложив последний слой пластыря, Хали удивленно глянула на клона.

– О, мы и думать умеем, – бросил он, осознав причину ее изумления.

– Давай я и тебя подлатаю, – предложила она. Правая рука клона была обожжена сплошь. – Как тебя забрали дирижаблики? – спросила она, чтобы отвлечь пациента от боли.

– Льюис нас вышвырнул. Как мусор. Что это значит – сама понимаешь. А там – нервоеды. Почти никто не ушел. Хорошо бы нервоедам туда вон пробраться. – Он махнул здоровой рукой в сторону далекого Редута. – И сожрать этих бортососов до последнего!

Хали закончила перевязку, и гном, спрыгнув со стола, направился к выходу.

– Куда ты?

– Назад. Помочь чем могу.

Он отбросил клапан палатки, и в проеме Хали увидела рассеченную синими молниями равнину, а за ней – Редут. Воздух наполняли вопли и стоны.