Читать книгу - "Паутина миров - Максим Хорсун"

– Вы встретитесь с Гаррелем и Сон-Сар на Сфере. – Похоже, для Херувима это было само собой разумеющимся. Лещинскому же захотелось сомкнуть пальцы на тонкой шее под сияющим личиком.

– Естественно, если вы прекратите тянуть кота за хвост и сделаете, что от вас требуют, – договорил Херувим.

– Я не справлюсь без Гарреля! – закричал Лещинский. – Он – и сценарист, и костюмер! Он, в конце концов, играет одну из главных ролей! Как вы посмели вот так просто взять и забрать его? Не предупредив! Не посоветовавшись!

Херувим покачал головой. По деревянным панелям на стенах заскользили световые блики.

– Ваше дело, Константин, – сценарий. Роли мы распределим сами. И играть будут не насельники из Санатории, а херувимы.

Это было уже слишком. Лещинский вскипел. Саданул кулаком по спинке кресла, выбив облачко пыли.

– Да вы и пьесу мою собрались заграбастать! – Он решительно зашагал к Херувиму, не прекращая на ходу орать и размахивать руками: – Суки! Мрази! Достали! Эта пьеса – моя жизнь! Идите на хрен!

Херувим вздохнул. Его свечение поблекло, и в следующий миг он растаял, оставив после себя лишь легкий запах пота. Сиденье кресла, с которого исчез вес, поднялось, громко стукнувшись об спинку.

Лещинский выругался, затем прочистил осипшее горло. Шикнул на птичников, сунувших любопытные клювы в приоткрытую дверь.

– Костя! Костя! – послышался голос профессора Сахарнова.

Лещинский обернулся: Аркадий Семенович стоял на сцене, одетый во фрак. Одной рукой он держал поднос, на котором имелась бутылка шампанского, фужер и легчайшие закуски; через вторую руку профессора было перекинуто белоснежное полотенце.

– Кушать подано! – объявил Сахарнов и с достоинством поклонился.

…Сфера затмила солнце, и на Эдем опустились сумерки, чуть унимая полуденную жару.

Лещинский вышел на крыльцо Санатории. Был он по-прежнему в халате и шлепанцах. От выпитого шампанского приятно кружилась голова и почему-то хотелось икать.

В аллее Лещинский увидел Натали, Майка Дремлющего Ветра и с полдесятка птичников. Все – с пухлыми рюкзаками, все – в походной одежде и обуви. Лещинский понял, что если бы он вышел из Санатории минутой позже, то аллея была бы уже пуста.

– Наташа! – позвал он.

Натали подняла глаза на Лещинского, насупилась, что-то негромко сказала Дремлющему Ветру – тот кивнул в ответ – и, заставив птичников расступиться, двинулась к крыльцу.

– Наталья Джоновна, что это значит? – спросил Лещинский строго.

Натали пожала плечами:

– Только то, что ты видишь: мы уходим, – и, не позволив бывшему гвардейцу бросить следующую реплику, проговорила: – У тебя есть пять-десять минут, чтобы собрать пожитки и догнать нас.

Лещинский заглянул в глаза Натали, потом положил ей руки на плечи. Натали настороженно улыбнулась.

– Эдем – это не только Санатория, – проникновенно проговорил Лещинский. – Спать придется под открытым небом, а есть – что бог пошлет. За территорией не будет Ресторации и куриного супа на обед!

– Думаешь, зачем мы ведем с собой столько птичников? – Натали пихнула Лещинского в бок. – Шучу я. Не в супе ведь дело. Эдем настолько мал, что мы успеем обойти планетку прежде, чем у нас закончатся продукты. Ну что ты в самом деле! Жили мы раньше без Рестораций и Купален.

Лещинский издал нервный смешок.

– Херувимы ждали от нас определенной отдачи…

– Плевать на херувимов, – Натали тряхнула челкой. – Надоело сидеть в четырех стенах, дожидаясь у моря погоды. И этот вечный пьяный визг тоже надоел.

– Что ж… – Лещинский запахнул халат, затянул пояс. То ли шампанское, то ли переизбыток чувств к Натали разбудили в нем желание резать правду-матку. – Херувимы предоставили нам убежище от фагов, поселили в Санатории, где мы катались, как сыр в масле. Действительно – плевать на херувимов, они мне, в общем-то, никогда не нравились. Даже не могу понять, какого они пола. Я пойду с вами, но есть одно условие…

– Одно? – Натали, смеясь, подняла указательный палец.

– Да, одно. – Лещинский повторил ее жест. – С нами идет еще лысый кретин с жабрами на морде.

Натали помрачнела.

– А без Тарбака никак нельзя?

– Исключено, – покачал головой Лещинский. – Я к нему испытываю особые трепетные чувства. Об этом все знают.

– Хм… – Натали поджала губы. – Даже какая-то ревность просыпается… Ну ладно. Только пусть не хлюпает жабрами, меня раздражает этот звук.

– Он уже исправляется, – Лещинский поцеловал Натали в лоб. – Я за ним. Одна нога здесь, другая там. Если хотите, можете идти, а мы вас догоним.

Натали махнула рукой.

– Подождем, так уж и быть. Покурим пока.

Лещинский побежал к озеру. Майк Дремлющий Ветер бросил на бывшего гвардейца неприязненный взгляд.

Грог-адмирал Сылт читал «Искусство войны» Сунь Цзы, устроившись на кушетке Тарбака. После ухода Оксанки Лещинский назначил старого вояку присматривать за наблюдателем Пути. Он рассчитывал, что грог-адмирал будет держать «грязного кыри» в ежовых рукавицах и уж точно не позволит и шагу ступить без разрешения.

Но Тарбака в бунгало не оказалось.

– Где? – сразу спросил Лещинский.

– Ушел на фаго-ферму, – ответил, взглянув над очками, грог-адмирал.

Лещинский даже не подумал выйти из себя. Сильные эмоции закончились. Он тонул в апатии, как в прохладной озерной воде. И не было никого, кто бы протянул ему руку помощи.

– Как же вы допустили? – спросил он, приваливаясь спиной к дверному косяку.

Грог-адмирал послюнявил палец, перевернул страницу.

– Я смотрю на вас, молодой человек, и все сильней моя печаль, – неспешно проговорил старый вояка. – Ваша болезненная привязанность к этому недоцентури очевидна каждому обитателю Санатории. Все шушукаются у вас за спиной, не смея осуждать открыто. Я посчитал, что смогу вернуть вас на путь истинный, если поспособствую исчезновению кыри с Эдема. К тому же вредителю-кыри нечего делать на Сфере – объекте, с которым связаны все наши надежды на мирное и благополучное будущее. Есть на Центурии пословица, может, слышали, – если жвачка горьковата, значит, кыри виноваты.

Сказав это, грог-адмирал выплюнул жевательную массу на ладонь, смял в ком и предложил Лещинскому.

– Я не буду, – почти вежливо произнес Лещинский. – Вы знаете, что сделали? Вы только что убили пару тысяч человек.

Грог-адмирал почесал пупырчатую лысину.

– Не выдумывайте, молодой человек. Я избавил наше общество от неуживчивого, эгоистичного существа с грязными мыслями. Существа, которому изначально было не место среди нас. Точнее, он сам решил уйти, я же не воспрепятствовал. А его бунгало мне нравится. Пожалуй, перетащу свои вещи сюда, – и грог-адмирал сделал вид, будто погрузился в чтение.