Читать книгу - "Под новым небом, или На углях астероида - Александр Кучаев"

– Ну, что прикажете делать с вами, сударыня? – переведя дыхание, жёстко проговорил он по-немецки. – Такого коня у меня загубили! Чем помешал я вам, проезжая мимо вашего треклятого Гросхауза?

Он и в самом деле не знал, что делать с этой гренадершей в юбке. Она была враг, но убить её он не мог, расправиться с пленницей не позволял кодекс чести, который привили ему с младенческих лет.

– Как звать-то вас? – спросил он и на секунду отнял ладонь ото рта женщины.

– Пат… Патриция.

– Красивая вы, Патриция, но… недобрая. Ладно, живите.

Воткнув ей в рот травяной кляп, Сергей снял с неё поясной ремень и связал за спиной руки. Расшнуровав ей ботинки, сдвоил шнурки и стянул ими ступни ног.

– Ну всё, прелестная фрау, можете отдыхать. Прибудут ваши – освободят. Я думаю, до их прихода вы не успеете простыть, земля не так уж холодна.

Забрав у поверженной противницы винтовку и подсумки с патронами и скользнув ещё раз глазами по её гладкому телу, он приблизился к забору, опоясывавшему жилой комплекс. Заглянул в одну из щелей.

Вторая женщина расположилась у противоположной стенки забора, просунув ствол винтовки в бойницу между двумя толстыми дубовыми горбылями, из которых состояло оборонительное сооружение.

Переместившись так, чтобы быть прикрытым строениями, Сергей перемахнул через забор и оказался внутри огороженного пространства. За домами грянул выстрел, за ним второй. «Она думает, что я ещё там, возле шалашей Грюненсдорфа, – подумал Сергей, – и ведёт беспокоящий огонь, чтобы помешать мне сдвинуться с места. Опоздали вы, сударыня, опоздали».

Он обогнул один дом, второй. Вот уже все строения остались позади. До стрелка не больше пяти метров. Сергей сделал ещё шаг, и в этот момент за спиной, в одном из домов, послышался крик ребёнка. Женщина оглянулась и увидела своего противника. Она рванула винтовку на себя, но та зацепилась мушкой за край горбыля. Освободив оружие следующим рывком, женщина перевернулась на спину и выстрелила. Пуля обожгла мочку уха. Сделать второй выстрел она не успела. Юный гигант выбил у неё оружие и скрутил руки.

– Ну всё, всё, фрау, не пытайтесь вырваться. Не пытайтесь, говорю, это бесполезно. Вздумали ещё кусаться! Ах, какие мы строптивые! Где вас обучали таким манерам? Вы вынуждаете меня действовать более решительно.

Связав её точно так же, как и первую воительницу, Сергей обозрел окрестности поверх забора. Никого из коммандос не было видно. Тогда он пошёл по домам. В первом из них он увидел девочку и мальчика двух-трёх лет. Они были на диво милы и совсем не испугались его. «В своих маменек, видать, пошли, – подумал молодой человек, разглядывая прелестные мордашки, уставившиеся на него. – Увы, пройдут годы, и эти ангельские создания превратятся в сущих дьяволят». Он улыбнулся им, сказал, что их папы и мамы скоро вернутся, сделал ручкой, послал воздушный поцелуй и вышел из дома.

Всё оружие, которое удалось разыскать, Сергей забрал с собой.

– Прощайте, фрау, – сказал он женщине, лежавшей возле забора. – Надеюсь, мы с вами больше не встретимся. Привет вашим мужьям. Скажите им, что я тот, кто подружился с Паулем.

Она была бы хороша, как и её приятельница возле штабеля дров… если бы не злоба, портившая черты лица. Юбка у неё задралась, заголив полные белые бёдра и округлые колени; Сергей нагнулся и одёрнул ей одежду.

Он покинул Гросхауз, дошёл до своего коня и с минуту постоял над ним. Глаза Орлика остекленели – тело его было буквально изрешечено пулями.

– Прощай, мой бедный друг, ты и после гибели спасал мне жизнь.

Ещё раз осмотрев опушку леса, откуда могли появиться коммандос, он поместил на спину рюкзак, снял с коня вьючный мешок и седло, водрузил и то и другое на плечи, подхватил карабин и стал спускаться к Дунаю. На середине реки бросил седло в воду, раскидал по сторонам оружие, оставив себе только карабин, а также винтовку и пистолет, отобранные у Пауля, и патроны к ним. С собой взял и один из биноклей, найденных в домах коммандос. Наклонившись, напился и смыл пятна крови с лица.

Затем он двинулся к левому берегу Дуная и уже начал выходить на мелководье, как со стороны Гросхауза раздался треск автоматных очередей. Сергей обернулся; от жилого комплекса бежали, постепенно увеличиваясь в размерах, три мужские фигурки. Вот одна из них остановилась, присела на колено. По реке, с недолётом, цепочкой прошлись несколько фонтанчиков воды, поднятых пулями. Вслед за ними донеслись звуки автоматной очереди.

«Вы не достаёте, мы достанем», – мысленно сказал Сергей. Продолжая подаваться к левому берегу, он сдёрнул с себя винтовку, вскинул её к плечу, замер и, выбрав вырвавшуюся вперёд фигурку, стал ловить её в прицел. Не Гюнтер ли это? Точно, это главарь коммандос. «Ну и отлично, – мысленно же проговорил Сергей, – ты будешь первым». Он подождал, пока фигурка замедлит бег. Вот она в очередной раз остановилась и опустилась на колено, прилаживая автомат. Сергей выстрелил. Человек в прицеле покачнулся, как от удара, и начал валиться наземь.

«Один есть», – сказал себе Сергей и стал ловить на мушку второго коммандос. Но тот, увидев, что его командир упал и обездвижел, юркнул за дерево и больше не высовывался. Третий коммандос распластался за каким-то бугорком, высунул автомат и дал в сторону реки несколько поспешных очередей. Пули вошли в воду слева и справа от юного гиганта, и опять с недолётом. Два выстрела из винтовки – и автомат как ветром сдуло с бугра.

Сергей перевёл взгляд на Гюнтера. Главный коммандос начал приходить в себя. Вот он приподнялся, сел и заслонил лицо руками. Видно было, что из-под ладоней Гюнтера течёт кровь, она залила ему рот, подбородок и стала стекать на шею и грудь.

«Пока с него хватит, – подумал Сергей и попытался разглядеть двух других коммандос, но те где-то надёжно укрылись. – Вот и сидите, как мыши. Высунетесь – получите всё, что причитается».

Перехватив винтовку за ремень, он повесил её на плечо и, поднявшись на берег, скрылся за пойменными кустами.

Приняв ближе к лесу, он пустился в низовья реки. Несколько раз ему попадались места ночёвок с остатками кострищ, тщательно прикрытых дёрном. Встречались следы подкованных копыт, женской и детской обуви. В двух-трёх местах на влажной болотистой почве видны были вмятины от мокасин отца, возможно, оставленные в ночное время.

Вечером 12 ноября, уже в сумерках, в километре от себя он увидел отсветы пылающего костра.