Читать книгу - "Танки решают все! Битва за будущее - Константин Мзареулов"

— Даже больше проедем… — На всякий случай Часов уточнил: — Идем на Симферополь?

— Идешь в Керчь, — буркнул Краснобородов и наконец-то поднял взгляд. — Ерунда с тобой получилась, молодой-красивый. Твое хозяйство, оказывается, назначалось другому фронту, а к нам ты попал самовольно.

Он рассказал ошеломленному майору, что еще позавчера ночью командующий Южного фронта маршал Тимошенко прислал шифровку, требуя подтвердить прибытие 87-го полка. В этот момент как раз начинался бой, поэтому на писюльки от соседей никто не обратил внимания. Утром начальник штаба корпуса ответил: мол, полк героически сражался, а через час командующий Крымским фронтом генерал Козлов приказал вывести тяжелый полк в Керченскую военно-морскую базу, разместить по баржам и вернуть на Таманский полуостров в распоряжение 47-й армии Южного фронта.

— Разве 47-я не будет высаживаться в Крыму? — вырвалось у Часова.

Краснобородов посмотрел на него, как на сумасшедшего и произнес очень тихо:

— Ты, что ли, дурак? Ты о чем спрашиваешь? Тебе светит трибунал по десятку статей — дезертирство, невыполнение боевого приказа, измена Родине, прокуроры еще чего-нибудь придумают!

— Никаких статей, — Леха продолжал бодриться, хоть и появились дурные предчувствия. — У меня приказ за подписью представителя Ставки корпусного комиссара Мехлиса и начальника штаба Крымского фронта генерал-майора Вечного.

— Где этот приказ? — быстро спросил полковник.

Похолодев, Алексей понял, что приказ, вероятнее всего, сгорел вместе со штабным грузовиком. Высунувшись из-за брезентовых пологов, он позвал Зарембу. Начальник штаба не сразу понял, о чем его спрашивают. Потом, так и не прочувствовав драматичности момента, весело сообщил:

— У меня полный порядок, товарищ майор. Машина сгорела, но почти все документы, карты и печати мы спасли.

— Что значит «почти»? — заорал Краснобородов. — Где приказ Мехлиса и Вечного об отправке вашего полка в Крым?

Лицо Зарембы сделалось виноватым. Расстегнув планшет, он вытащил пачку бумаг, рассортировал их на столе и протянул Часову слегка подсыревший документ.

— Вот он, — сказал начальник штаба. — Не успел подшить.

Часов громко выдохнул и взялся за сердце. Краснобородов отобрал у Зарембы приказ, внимательно прочитал и проговорил с облегчением:

— Ну, молодые-красивые, считайте, что живы остались. Эта поганая бумажка защитит вас надежнее танковой брони… — Он подумал и добавил: — И чтоб ни капли в рот, ни-ни! Перед начальством вы должны предстать сухими!

Пока полк готовился к маршу, Часов и Заремба, по совету Краснобородова, составили подробное донесение о вчерашних боях и отдельный рапорт о потерях. Оба документа машинистка штаба корпуса перепечатала в трех экземплярах, один из них полковник оставил у себя и заверил, что телеграфирует в штаб Тимошенко зашифрованный текст, присовокупив свой рапорт о блестящих действиях танкистов.

Вскоре после полудня танковая колонна двинулась на восток. Освобожденные районы Крыма быстро превращались в укрепленный тыл: повсюду вдоль дороги были натыканы зенитки, на ровном поле успели оборудовать аэродром — здесь выстроились рядами самолеты разных типов, в небе патрулировали пары истребителей.

Войска прерывистой лентой тянулись в западном направлении. Из-за плотного встречного движения танкам частенько приходилось съезжать с шоссе и, сбавив скорость, тащиться по бездорожью. Странное было чувство: свежие части идут на фронт, а им суждено возвращаться в тыл.

И хотя военным людям положено исполнять, а не обсуждать приказы, разговоры неизменно возвращались к загадочным перемещениям полка. Самым удивительным и необъяснимым оставалось совместное проживание на Тамани сразу двух фронтовых управлений. И если задачи Крымского фронта были понятны, то штабу Южфронта полагалось обосноваться где-нибудь на другом берегу Азовского моря, поближе к войскам, обороняющим Таганрог.

Внезапно Часова осенило. Хлопнув себя по лбу, Алексей воскликнул:

— Вот оно что! Нас должны были перебросить через Азов — на южные подступы к Ростову! А этот пидар-инквизитор загнал полк в Крым.

Сидевший на соседнем люке башни Заремба задумчиво поглядел на командира, мысленно прикидывая карту тех мест, и согласился:

— Да, пожалуй… Командарм был в Ейске, оттуда в Таганрог рукой подать.

— Хоть с этим разобрались, — Леха громко фыркнул. — Жаль, с нами долго разбираться не станут.

Заремба сам прекрасно понимал ситуацию, в объяснениях не нуждался и пробормотал уныло:

— Ну да, нас ждут под Ростовом, а мы на крымских курортах прохлаждаемся. Раз маршал нервничает, то виноватых долго искать не станут. Скажут: мол, не маленькие, должны были знать, к какому фронту относитесь.

— Это верно — должны были, — вздохнул Алексей. — Одна надежда, что сразу не расстреляют, дадут возможность искупить кровью.

Марш продолжался без осложнений. Низкая облачность, легкий снегопад с метелью и барражирующие истребители надежно защищали от Люфтваффе. Тем не менее настроение у обоих майоров испортилось вконец, одолевали гадкие опасения. Не добавляли бодрости и обидные насмешки встречных: дескать, ошиблись дорогой мужики, фронт — он совсем в другой стороне.

Около четырех вечера, когда начало смеркаться, впереди показался городок. Заремба уверенно заявил, что колонна приближается к Керчи. Потом тяжело вздохнул, показав на покосившиеся столбики, обмотанные обрывками колючей проволоки, и проговорил с горечью:

— Это мы в сентябре заграждение ставили перед Турецким валом. Протянули через весь перешеек колючку в десять колов. А большие командиры забыли отдать приказ, чтобы войска заняли позицию и организовали оборону. Так и стояли тут против фрицевской дивизии — два батальона пехоты, мой эскадрон да два разбитых КВ. Весь день до вечера продержались…

Он махнул рукой.

— Зато вчера мы другую дивизию в голую степь прогнали, — меланхолично сказал Часов. — Ты отсюда как ушел — на пароходе?

— Вплавь. На середине пролива чуть не замерз, но какой-то катер близко случился. Подобрали.

Заремба угрюмо замолчал и весь остаток пути только курил и тихонько матерился.

На керченской базе флота их уже ждал особист в звании капитана 3-го ранга. Брать танкистов под стражу он явно не собирался, только предъявил шифрограмму штаба Южфронта: танки погрузить на баржи и в темное время суток перевезти в порт Ейск, а командиру полка срочно вылететь в штаб фронта. Разговаривал особист вполне благожелательно и сообщил, что главный командный пункт Южфронта находится в станице Старо-Минская и что майора Часова доставят на место самолетом.

Командование полком Часов возложил на начштаба, которому уже вполне доверял. Раздав последние указания, Леха кое-как обтер чумазое лицо чистым снегом, сменил замасленный ватник на овчинный тулуп, и худые сапоги — на фетровые бурки. На прощание старые друзья Сазонов и Черкесиани полезли обниматься, а Заремба сказал совсем тихо: