Читать книгу - "Последний хартрум - Женя Юркина"

и он, безмозглый кретин, задобрил его обещанием доставить на ферму делмарского безлюдя. Это была обманка, которая обошлась ему слишком дорого. Когда наводнение разрушило дом, привезенный из столицы, Рин понял, что переиграл самого себя. Дать Хоттону слово и не сдержать его было равнозначно тому, что подлить масла в огонь. И в этот момент так своевременно объявился Лоурелл со своим предложением. Сделка состоялась, Золотой дом, еще более редкий и ценный экземпляр, оказался на острове, а Рин окончательно переступил черту.

После разрушительного наводнения Хоттон увез семью подальше и больше не выходил на связь, оставив его в одиночку решать все проблемы. Он попал в плен из собственного обмана и предательства.

Ему казалось, что ничего хуже быть уже не может, но в ночь, когда налетчики подожгли Воющий домишко, оно произошло. Рин вернулся поздно, обессиленный от злобы и отчаяния, с чувством, будто его набили пеплом, как чучело – соломой. Поэтому, увидев перед домом Рэйлин, сидящую на лестнице, он вначале решил, что надышался дымом и видит то, чего нет. Но она и впрямь была здесь. Он так обрадовался ее внезапному возвращению, что не заметил бледности лица, строго сомкнутых губ и холодного приветствия.

– Я думала, ты не придешь, – сказала она с укором, как будто он назначил встречу и не явился вовремя.

– Могла бы открыть дверь своим ключом или разбудить слуг.

– Я хотела дождаться тебя.

– Зачем? Это же наш дом.

В растерянности он поднялся по лестнице, отпер замки и ступил за порог, с удивлением подмечая, что Рэйлин помедлила, прежде чем войти. Летнюю накидку она не сняла и не разулась, сразу обозначив, что не планирует задерживаться надолго. Рина это задело, но он по привычке замкнул чувства на замок. Годы, проведенные в домографной конторе, вымуштровали его.

– Что-то случилось?

Не отвечая, она призраком проплыла мимо него в гостиную. В доме не горело ни одной лампы, и Рин не стал зажигать их. Он и без того знал, что Рэйлин напряжена и встревожена.

– Я хотела попрощаться.

Ее слова расползлись внутри него, как лава, выжигающая собой все живое. Медленно к нему пришло осознание, что они значат.

– Т-ты бросаешь меня? Сейчас?

Рэйлин качнула головой.

– Нет, я освобождаю тебя.

Он хотел закричать, что это неправда, ошибка, жестокая шутка, а смог только тихо выдохнуть:

– Почему?

Задавая этот вопрос, он не знал ответа, и все же гадкая мысль в глубине сознания ныла и болела, как старая рана. Последние годы он только и делал, что предавал и обманывал, – ради нее. Отчаянно держался за свою работу, чтобы быть достойным; ломал себя каждый раз, когда приходилось идти против воли, здравого смысла и совести. Чувствовал ли он, в кого превращается? Или Рэйлин первой заметила это? Да, она охладела к нему, потому что в стремлении доказать ей свою любовь он стал другим человеком. Лживым, изворотливым дельцом. Он недостоин ее. Больше недостоин.

С осознанием этого принять ее безмолвие было еще сложнее. Она молчала из жалости, подбирала слова, чтобы правда не ранила его, боялась сказать что-то неподходящее, грубое, обидное. Когда она замельтешила перед ним, нервно вышагивая из угла в угол, Рин предложил присесть. У него самого кружилась голова, и пол уходил из-под ног, словно дом превратился в безлюдя и ворочался от раздражения. Он позволил себе опуститься на диван после того, как Рэйлин нашла себе место в кресле у камина.

– Когда ты уехал со своей помощницей, – начала она с надрывом, – я жутко разозлилась. Мне было легко представить тебя с ней. Признаться, я втайне этого хотела, чтобы найти повод расстаться. Так было бы легче.

– Неужели ты могла подумать, что я… Хранитель с тобой, Рэй, после стольких клятв?

Она упрямо качнула головой.

– Дело не в клятвах. Я знаю, что ты меня любишь. Иначе бы не стал терпеть моего отца. Ты уничтожаешь себя, свою совесть, и все ради чего?

– Ради тебя, – с трудом произнес он. В горле было сухо, на языке чувствовался противный привкус пепла.

– Я не хочу, чтобы ты продолжал убиваться из-за женщины, которая тебя не любит! – выпалила она с уверенностью, не терпящей возражений.

– И давно ты стала ею?

– Намного раньше, чем осознала. – Она издала судорожный вздох, словно готовилась к нырку. – Но Дарт помог мне многое понять.

– Вы с ним… – Рин запнулся, пытаясь подобрать подобающую замену словам, что крутились в голове, но все было слишком грубым и оскорбительным по отношению к ней.

– О нет. – Истерический смешок. – Он предан тебе как пес.

– Я, видимо, должен обрадоваться?

Рэйлин ничего не ответила, и долгая пауза окончательно убила в нем всякую надежду. Ни оправданий, ни извинений, ничего, к чему прибегают люди, чтобы сохранить отношения.

– Я все знаю, Рин, – наконец сказала она. – О вашем договоре. Отец сам все рассказал. Думал, меня это остановит, все его «он так старался ради тебя», «у нас общее дело» и прочее. Я тогда разозлилась и поехала в контору. Не знаю, что я хотела там найти. Документы? Письма? Или что-то, способное меня переубедить? Я не соображала, что делаю. Это случилось в ночь, когда архив взломали. Помнишь? Ты так неожиданно вернулся, что я не смогла сразу поговорить с тобой.

– Рад, что ты все знаешь. Может, теперь мы…

– Больше никаких нас, Риндфейн, – перебила она, и ледяные нотки в ее голосе зазвучали уже отчетливо. Ни с чем их не спутаешь, ничем не оправдаешь. – Во мне растоптали все чувства к тебе, а я позволила этому случиться. Позволила отцу распоряжаться мной. Позволила тебе унижаться перед ним. Позволила себе наблюдать за этим. Однажды я задумалась: а что будет, если мы когда-нибудь решим расстаться? Сможем ли мы освободить друг друга, зная, какую цену нам пришлось заплатить?

– Я уже заплатил ее, Рэй.

Он подумал о том, какие гнусные поступки совершал, чтобы быть с ней: пользовался преданностью Дарта, доверием Флорианы, уязвимостью Риза… Он предавал тех, кого считал своими друзьями, и все ради женщины, для которой и этого оказалось мало.

– Хватит! – Рэйлин встала и выпрямилась. – Я все обдумала и ни о чем не жалею, – заявила она с таким пылом, будто хотела убедить не его, а себя. – Разве что о Дарте. Все было бы проще, попадись мне более сговорчивый любовник. Тогда бы ты точно возненавидел меня и принял наш разрыв.

Все, что она говорила, приносило ему боль, но Рин не хотел потерять Рэйлин: ни в прошлом, когда принял условия ее отца, ни сейчас, когда понял, что эти жертвы были напрасны.

– Рэй, дорогая, скажи, что я должен сделать, чтобы…