Читать книгу - "Фантастика 2025-21 - Blackmourne"

ни другую, но везде читала, что жарит и гудит эта штука страшно. Вот примерно так, как и башка сейчас... Не открывая глаз, Василиса попыталась поменять позу, уложить голову по-другому – а вдруг поможет – но толку из этого оказалось мало. Боль только усилилась, прибавилась тяжесть в желудке. А во рту словно положили тонну какой-то химической дряни и потом сожгли, до того там было мерзко и сухо. Мышцы сотрудничать решительно не желали, и Василиса застонала с раздражением: вдобавок кто-то включил яркий свет.

Свет уходить не желал, и глаза пришлось открыть. От неожиданности девушка зажмурилась, оставались бы силы – вообще закрыла глаза ладонью. Но сил не было даже сжать веки. Если зрение не врало, она лежала на старенькой советских времён тахте, укрытая одеялом. И находилась тахта в таком же древнем советском гараже, приспособленном под жильё. Въевшийся в стены и крышу на века запах бензина и масла перепутать было нельзя. В углу тихо гудел древний холодильник марки «Свияга», под потолком светила и потрескивала лампочка, ввинченная в патрон прямо на проводе. Вдоль стены примостились полки со всяким барахлом, под которыми приютился дико смотревшийся в подобном антураже новенький керамический электрообогреватель-батарея. А над кроватью возвышался и ухмылялся мужчина лет тридцати. Его улыбка была ненормальной и какой-то пугающей. Будто перед Василисой стоял маньяк, который обнаружил очередную жертву и этому рад.

«Может, так оно и есть? Ой, мамочка…» – захотелось натянуть одеяло на голову, но остатки здравого смысла и головная боль, долбившаяся в затылок от любого движения, настоятельно утверждали, что таким способом прятаться бесполезно. Поэтому на всякий случай – хотя и не получалось сообразить, на какой именно – Василиса мужика принялась рассматривать внимательно. Он был высокий, кажется, выше Андрея, но уже в плечах. Тёмно-пепельные волосы торчали в разные стороны, а лицо обладало довольно аристократическими чертами, тёмно-зелёные глаза устало и колюче смотрели на девушку. А ещё почему-то, несмотря на жару в гараже, на мужике была рубашка с длинным рукавом.

– Т-ты кто? – заикаясь, решилась спросить Василиса. – И где я? Ой… – в затылок ударило тупой болью.

– У девочки первое в жизни похмелье, – насмешливо ответил незнакомец. – По уму в воспитательных целях надо бы дать тебе его ощутить до конца, но времени нет. Юбка под подушкой, пей лекарство и одевайся. Вернусь через пять минут. Не успеешь – придётся устраивать стриптиз передо мной.

Мужик сунул в руки стакан и вышел, а Василиса осталась, наливаясь густой краской стыда: это что же, её неизвестно куда и сколько так и тащили в одних трусах?

Вернулся хозяин гаража, как и обещал, ровно через пять минут. Достал с полки складную брезентовую табуретку и сел напротив тахты, опираясь спиной о стену и заложив ногу на ногу.

– Да, если что, меня зовут Виктор. И если что, в нашем Килька-граде я знаю всех и каждого. А если не знаю, то слышал. И по-хорошему такую эгоистичную дурочку, как ты, стоило бы пустить в свободное плавание. Не вляпалась вчера – вляпаешься через неделю. Или всё-таки по пьяни лишиться девственности, причём в групповухе, в твои планы не входило? – он хмыкнул. – Дошло, что вчера тебя чуть не пустили по кругу? Сначала по одному, потом трахали бы сразу вдвоём, а то и втроём?

– Ой, мамочки… я-я-я… – побелела Василиса.

– Ага. Вижу, что доходит, и ты не совсем пропащая. Да и Андрюха за тебя просил.

Виктор говорил тихо и совершенно спокойно, но его голос с чего-то пугал до мурашек по коже, поэтому Василиса быстро закивала, соглашаясь со словами этого незнакомого мужчины.

– Тогда заруби себе на носу. Никогда не пей незнакомые напитки в незнакомой компании. Иначе обязательно окажешься – заметь, не можешь оказаться, а обязательно окажешься – в ситуации, когда групповуха с тремя-четырьмя парнями покажется милой ерундой.

– Со мной такое один раз… – сипло попробовала возразить Василиса: головная боль ушла, но слабость осталась.

– Если не возьмёшься за ум, то не один, а первый. А ума пока, смотрю, нет. Куда тебя, дуру, поведут, туда и пойдёшь. И не спорь, – голос Виктора неожиданно из страшного стал насмешливо-усталый. Именно это и заставило всё-таки слушать, хотя нравоучения «от старших» Василиса не переваривала. – Для начала подумай, как ты здесь, в смысле в нашей дыре, оказалась.

– После развода суд меня к матери пихнул. А отец…

– Что отец? Тебе сколько лет? Пять? Или шестнадцать? Да, по закону ещё решает суд. А самой сказать? Выступить, пошевелиться, упереться? Нет, куда пнули ёжика – туда и полетела. Привыкла во всём полагаться на папу? До конца жизни? В школе то же самое. Ты по пьяни нам раз пять всё рассказала. Одного не пойму: что тебе мешало при всех этого донжуана сопливого послать с первого раза? Нет, опять пошла по течению. Он клеится, а ты вроде не при чём. То же самое и с мамой. Истерить будешь, а потом послушно делать, что она велит. Причём она-то всё прекрасно понимает, и думать будет в первую очередь о себе. И во вторую тоже о себе. Поверь, я не наговариваю. Твоя мать меня не помнит – а вот я её вполне неплохо. Просто так от бывшего мужа она не отстанет, пока не решит, что сумела получить всё, что ей нужно и что смогла. А ты для этого самый удобный инструмент.

– Расписал так, что краше в гроб кладут, – буркнула девушка. – Предлагаешь повеситься?

– О, как мы заговорили? А вот в гроб даже не думай, – Виктор внезапно резким движением закатал рукав рубашки, и Василиса сглотнула: вдоль вен там шёл старый длинный шрам. – Поверь опытному человеку. Который всю дурь опробовал на себе. Проблем твоих это не решит, как и водка с наркотой. И ссоры с родителями у меня были, и наркота, и резать себя пытался. Нашёлся золотой мужик, низкий поклон ему и пусть земля станет пухом. Врач скорой, который, когда меня с венами увёз, по дороге и в больнице потом сумел… в общем, вытащил он меня раньше, чем я с синтетики на героин перешёл. Но родителей в гроб я загнать успел, и брата потерял – он мне так и не простил.

– А мне что предлагаешь… предлагаете делать?

– Я? Ничего не предлагаю. Я по просьбе Андрюхи тебя приютил на ночь.