Читать книгу - "Вечный союз - Уильям Форстен"

Хулагар смолк.

Ночную тишину разорвал ястребиный клекот. Хулагар встрепенулся и перевел взгляд на Тамуку.

– Мы окажемся глупцами, если не будем придавать значения этому, – указал он на «Оганкит», стоявший на якоре посреди реки.

– Надо уничтожить весь скот, – севшим голосом предложил Тамука, – чтобы не осталось никого, кто бы помнил о таких вещах. По крайней мере год или два у нас будет вдоволь еды. А в следующий оборот мы можем привести сюда новый скот из других земель. Скажем, в Констане их уже слишком много – пусть миллион из них отправится на восток и заселит эту страну. Мы уже делали такое в прошлом, переселяя огромные стада с места на место, чтобы у нас была пища во время всего оборота.

– Два года назад заражено было только это место, – промолвил Хулагар, указывая на темный город. – Если бы тугары не были такими дураками, они покончили бы с этим злом, а нас оно бы даже не затронуло. Теперь же есть три скотских народа, которые умеют делать машины. Машины, в которых мы ничего не понимаем. Нет, Тамука, это знание распространится быстро, как степной огонь, и нам его не остановить. Подумай сам, если бы ты был скотом, что бы ты почувствовал, узнав, что нас так легко убить.

– Никто из орды не опустится до того, чтобы думать как скот, – ровным голосом ответил Тамука.

– Ты носитель щита! Ты должен научиться проникать в мысли каждого существа, чтобы хорошо служить своему кар-карту.

Тамука помедлил с ответом.

– Думать как скот, Хулагар? Я должен отказаться от своей сущности, забыть, что избран своими предками, доблестными хозяевами бесконечной степи? Забыть, что я в одиночку могу войти в жилище скота и выбрать того, кто украсит мой стол? Забыть, что десять тысяч таких, как они, будут дрожать при виде меня и по моему приказу подставят горло под лезвие моего меча? – Лицо Тамуки скривилось от отвращения. – Разве кто-нибудь из них заслуживает жизни?

– И все же они думают, они чувствуют, они плачут, когда мы забираем их родню для наших убойных ям, – сказал Хулагар. – Поэтому они могут ненавидеть нас и даже мечтать о том, что бы они с нами сделали, если бы у них были для этого средства.

– Меня больше беспокоят мысли моего коня, чем заботы этих тварей, – фыркнул Тамука.

– Меня тоже, – согласился Хулагар. – Мой конь – это часть моего «ка», это мой спутник на пути в мир предков. А скот – это всего лишь пища для моего желудка как в этой жизни, так и на том свете. Но скот, в отличие от коней, умеет делать оружие. В этом огромном мире его так же много, как звезд на небе. В десять раз больше, чем нас, – может быть, в сто. Весть о том, что произошло в этом городе, дойдет до всех.

– Я слышал, – медленно произнес Тамука, – что когда те, кто защищал этот город, уже не рассчитывали на победу, кар-карт Музта собирался дать им пощаду, обещая, что возьмет на убой обычное число скота, а остальные смогут жить как раньше.

– И они отказались, – в голосе Хулагара слышалось волнение. – Их вождь Кин сказал, что лучше они все умрут, чем будут пресмыкаться под игом орды. Я тоже это слышал. Они думают как мы, Тамука. Если бы в этом мире все полетело кувырком и мы оказались бы на их месте, наш ответ был бы таким же. Мы все скорее бы умерли, чем подчинились заклятым врагам. Теперь они мечтают уничтожить нас, и у них есть для этого средства. Мы можем убить их всех, но странники, которых мы никогда не можем поймать, разнесут весть о них, передадут их знания. Они уже делают это, ведь с ними передвигаются целители, прекращающие эпидемию. Этого уже не остановить.

Тамука поднялся на ноги, подошел к берегу и посмотрел на город русских. Вдруг в небе возникла яркая вспышка света. Огненный шар дугой прочертил небосклон, на мгновение застыл в верхней точке полета и, набирая скорость, понесся вниз. За рекой полыхнуло, и несколько секунд спустя они услышали приглушенный звук взрыва.

– Мы должны узнать от них все, что им известно, – с силой произнес Тамука, повернувшись к Хулагару, едва различимому в ночной темноте. – Мы должны научиться делать оружие своими руками, а не поручать такое ответственное дело скоту.

– Тогда тот мир, который мы знали на протяжении множества оборотов, исчезнет, – отозвался Хулагар.

– Значит, тому суждено быть.

– Мой кар-карт хочет использовать это оружие против бантагов.

– Это безумие!

– Почему?

– Вот наши настоящие врага, – воскликнул Тамука, показывая на Суздаль. – Их существование угрожает нам всем. Пусть скот убивает скот, но зачем меркам воевать с бантагами?

– Именно так мы всегда доказывали, что мы воины, – ответил Хулагар. – В этом смысл нашей скачки, нашей жизни. Война нужна для того, чтобы во весь опор нестись на врагов, чтобы слышать их плач и чувствовать, как радуется наш «ка».

– Скот тоже научился воевать, носитель щита Хулагар. Но они сражаются, чтобы уничтожить нас. Слава для них не имеет значения. Необходимо взглянуть правде в лицо: война навсегда перестала быть тем, чем была раньше. По крайней мере до тех пор, пока мы не уничтожим эту заразу.

– Вот что мне пришло в голову, – задумчиво произнес Хулагар. – Откуда берутся эти смертоносные машины, корабли, которые движутся по морю без весел и парусов, повозки, которые передвигаются по земле без лошадей? Откуда это все берется? – Из тех зданий, которые они называют фабриками, – ответил Тамука. – А что?

– Здания стоят на месте. Если мы хотим иметь эти машины, мы должны будем построить такие здания, соорудить одни машины, чтобы делать другие, и сами работать там.

Слова Хулагара поразили Тамуку, который полным горечи взглядом окинул ненавистный город.

«Неужели такова наша судьба? – пронеслось у него в мозгу. – Чтобы выжить, нам придется уподобиться скоту. Мы больше не будем скакать по степи навстречу ветру, нам придется работать у огненных печей, построенных скотом. Сила уступит место мастерству».

– Подумай еще об одном. Я видел первую пушку, сделанную янки, ту, которую они отдали карфагенянам в обмен на металл. Она была небольшой – два воина могли с легкостью ее поднять. Теперь они делают новые орудия, и, чтобы их поднять, нужны усилия пятидесяти воинов. Эти пушки могут сокрушать стены, могут убивать на таком расстоянии, что даже не видно, куда падает ядро. Этот скот очень умел. Кин делает пушку, а Кромвель придумывает другую, более смертоносную. У меня есть подозрение, – добавил он после паузы, – что когда этот Кин вернется, у него будет еще более могущественное оружие. Я видел священные луки кар-карта, спрятанные в святой юрте, луки, принадлежавшие властителям степи сотни оборотов назад. Они такие же, как наши. Оружейники янки действуют иначе. Они все время улучшают свои изделия.

– Я рассказал тебе о новом устройстве, которое видел в Карфагене, – с надеждой в голосе произнес Тамука. – Там даже есть механизм, созданный нашими самыми далекими предками.

– Может быть, на время это нам поможет, – ответил Хулагар. – Но янки скоро придумают что-нибудь еще.