Читать книгу - "Реликт. Том 1 - Василий Головачев"

— Шутники говорят, чтобы с ним сработаться, нужно защитить диссертацию: «Может ли железо чувствовать?»

— Они не правы.

— А за что его прозвали «роденовским мыслителем»?

Ратибор промолчал. Демин понял недосказанное товарищем и перевел разговор на другую тему.

— Ты знаешь, со мной произошел странный случай…— Пограничник посмотрел на собеседника сквозь стакан. — Буквально перед кенгуру сюда мне позвонил какой-то тип и предупредил, чтобы я держался от БВ подальше… — Дмитрий замолчал, потому что увидел, какое впечатление его слова произвели на Берестова. — Ты что?

Ратибор тихонько присвистнул.

— Как он выглядит?

— В том-то и дело, что не знаю, обратку мой таинственный корреспондент не включил. Голос глуховатый, но твердый и далеко не веселый, так что шуткой не пахло. А когда я спросил, с кем имею дело, мой визави ответил: «Не имеет значения», — и вырубил связь.

— М-да, — проговорил Ратибор, вспоминая, какой голос был у Габриэля, спутника Анастасии Демидовой, — далеко не глуховатый, а наоборот, звучный, глубокого чарующего тембра. — Не поверишь, но со мной тоже случилось нечто подобное, только гость явился ко мне воочию, вернее, гости. — Берестов рассказал о визите Насти и Габриэля. — Интересно, откуда они, мои визитеры и твой информатор, знали, что именно мы будем работать с БВ? И что БВ так опасен?

— Вот именно, — кивнул пограничник, умело скрывая свои чувства. — Может быть, они в таком случае знают, что есть БВ на самом деле?

— Вполне допускаю. Я давно собирался поговорить об этом с Нас… Анастасией напрямую, да все времени не было, теперь непременно поговорю.

— Благо это прекрасный повод для встречи, — хладнокровно сказал Демин.

Они посмотрели друг на друга и улыбнулись. Приятный парень, подумал Ратибор, жаль, что я не знал его раньше. Пожалуй, он не менее надежей, чем я сам.

— Что же это такое? — задумчиво произнес Демин, включив стену виома, распахнувшую черный зев космоса с редким бисером эвеад.. Канала Большого Выстрела обычные видеокамеры не фиксировали, и космос везде был одинаково бездонен.

— След выстрела… — пробормотал Ратибор,

— Да, но кто так точно выстрелил по Солнечной системе и, главное, чем? Не можем же мы успокаивать себя, как древние философы, твердившие в таких случаях: никто, никуда, ниоткуда. Я не суеверен, но у меня сформировалось жуткое мистическое ощущение, будто я знаю, что это такое. Вернее, знал, но забыл. Причуды ложной памяти? Говорят, такое бывает.

— Со мной то же самое, — глухо сказал Ратибор, вставая.Видимо, одинаково работает экстрасенсорная… Я пошел к себе, сударь, держи связь. Покручусь вдоль трассы и выйду к омеге Гиппарха, интересно посмотреть, как БВ пройдется по звезде. Как ты думаешь, чужане ушли насовсем или еще появятся?

— А ты бы ушел?

— Я — нет, подумав, ответил Ратибор. — Но я не чужанин.

Демин засмеялся.

— Ты думаешь, это достоинство?

Безопасник улыбнулся в ответ, хлопнул ладонью по подставленной ладони пограничника и вышел из уютной кают-компании спейсера.

Устроившись у себя «дома»— в рубке драккара и перекинувшись парой слов с Шадриным, он дал в эфир позывной переклички, выслушал рапорты всех смен и скомандовал компьютеру шлюпа джамп-режим.

Обыденная рутинная инспекторская работа… если бы не загадочные намеки неизвестных благодетелей об особой опасности канала Большого Выстрела. Интересно, подумал Ратибор, а грифу Тршеблицкому тоже являлся предсказатель, или он предупреждает только избранных?..

* * *

Столкновения визуально ненаблюдаемого, стремительно вспарывающего пространство канала БВ со звездной системой омеги Гиппарха ждали четыре десятка земных аппаратов разных классов и два чужанских «динозавра», не отвечавших на запросы людей. Правда, Демин, посоветовавшись с Ратибором, запретил исследователям надоедать гостям, и представители разных рас теперь лишь молча «косились» друг на друга, ожидая главного события. Никто не знал, что произойдет, если луч БВ воткнется в звезду, но было точно рассчитано, что колоссальная труба неведомого «пробоя вакуума» омегу Гиппарха, звезду редкого класса голубых карликов с температурой фотосферы в тридцать тысяч градусов, не минует. Кроме того, существовала вероятность, что канал заденет одну из планет системы и кометное кольцо.

Драккар Берестова висел в ста миллионах километров от звезды точно на линии полюса эклиптики, но к нему сводились видеопередачи СВС28 со всех зондов и модулей дежурного «пакмака», поэтому при желании Ратибор мог переключать диапазоны зрения на любое расстояние, хотя видеокартинка от этого не менялась: голубой карлик омега Гиппарха был дьявольски ярок и опутан волосатой короной протуберанцев.

Канал БВ миновал звезду в десять ноль две по зависимому времени ЧП-вахты, но лишь спустя девять минут начали сказываться эффекты «процессов с отрицательной вероятностью», реализующихся внутри столба Большого Выстрела. Звезда сначала усилила блеск, буквально на несколько секунд, и стала темнеть, меняя цвет с голубого на белый, потом желтый, оранжевый и так далее, проходя всю гамму до красного и коричневого. Через час перед потрясенными людьми — оптика позволяла видеть это до мельчайших подробностей — висел вместо раскаленного шара звезды странный шарообразный объект остывшей и сжавшейся материи, который трудно было назвать планетой, а тем более звездой, потому, что, судя по сообщениям анализаторов, он состоял из сложных соединений металлов от магния до осмия и полуметаллов от сурьмы до висмута. Причем верхний слой этого сфероида диаметром в двадцать две тысячи километров представлял собой нечто похожее на губку или слой мха: невообразимое переплетение тонких и толстых нитей, растяжек, стеблей и перепонок!

— Вот это да-а! — нарушил кто-то молчание, и снова тишина завладела эфиром, ученые, пограничники и безопасники переваривали увиденное, постепенно приходя в себя.

— Берестов, Белбог посчитал, что звезда… м-м, омега Гиппарха скоро выйдет из канала, — раздался голос старшего исследовательской группы.

— И что из этого следует? — поинтересовался Берестов.

— Можно послать десант. Это же невероятнейший подарок судьбы! Ни с чем подобным мы еще не сталкивались! И ведь никакой тебе радиации, а?! А гравитация на этом… металлоиде вполне преодолима и нашими силами.

— Я подумаю.

Шадрин, сидевший в своем кокон-кресле с видом нахохлившегося воробья, снял вдруг эмкан пси-связи и сказал, проведя рукой по волосам:

— Боря, то же будет и с Солнцем… дойди БВ до него!