Читать книгу - "Пока Боги воюют. Книга 2 - Лин Петрова"

— А дочь? — спросил я

Она усмехнулась и покачала головой, а между бровей пролегла тонкая складочка.

— Может, когда-нибудь решусь повидать ее, но не сейчас.

Наступила тишина, каждый думал о чем-то своем.

— Всеволод, марш Мендельсона репетировал? Сегодня торжественный день, думаю, было бы не плохо нашу традицию показать ажарийцам.

— Да? Хорошая мыслишка. Пойду я порепетирую немного- Всеволод засуетился

— А как это все происходить будет? А то начну играть в ненужный момент. Речь торжественная будет?

— Какие речи? Пара перед алтарем соединят свои руки, произнесут друг другу клятву верности.

Опять клятва- поморщился я и на меня нахлынули неприятные эмоции. А может и тянуть не нужно?

— Ну коли так, тогда мне нужно сказать вам кое-что- я встал и кашлянул, готовясь к речи.

— Я, Роман Александрович Иванов, всех, кто принес мне клятву верности, в обмен на спасение, освобождаю от долга. Никто ничем мне не обязан, и не нужно мне отрабатывать эту долбанный долг.

Мне показалось, что во всем большом зале повисла гробовая тишина. Я только слышал стук своего сердца.

— Спасая чью-то жизнь, я делал это совершенно бескорыстно, по велению своего сердца и ничего не ждал взамен.

Я вдохнул полной грудью и продолжил:

— Мы не знаем ваших традиций, не знаем всех нюансов и вполне возможно, можем попасть из-за них впросак. Мы же, земляне, часто действуем по велению души и совершенно бескорыстно.

Толик молча подошел ко мне и встал плечом к плечу.

— Мне бы не хотелось терять вас, мои друзья, из-за какой-то долбанной клятвы.

К нам молча присоединились Всеволод и Варвара.

— И я сейчас обращаюсь к вам, ко всем от своего имени и имени своего русского народа- мой голос звучал твердо и громко, и каждый ажариец имел возможность услышать мою речь.

— Я буду продолжать и дальше делать все возможное для освобождения вашего мира и буду делать это бескорыстно, без всякого злого умысла, но прошу от вас только взаимности. Если клятва освободила кого-то от возможности прекратить общение со мной- я пойму, мне будет больно потерять кого-то из вас, но со временем боль утихнет и я пойму и.. — горло сковало спазмом от невысказанных слов и чувств.

Я почувствовал руку Толика на левом плече, а на правом — руку Всеволода. Посмотрел на Севу и едва сдержался, чтобы не засмеяться. Его лицо было серьезное от торжественного момента, но сползающие очки и растрепанные волосы, портили его образ сурового русского мужика. Я посмотрел вниз и чуть не заржал… Чтобы дотянуться до моего плеча, он встал на цыпочки, как балерун, и сейчас едва держался, чтобы не рухнуть на пол.

Ко мне, пристально смотря в глаза, плавной походкой подошла Дора.

— Что скажешь, Дорогая моя? — тихо спросил я.

Мы смотрели друг другу в глаза, мое сердце замерло от ожидания. Неужели…

Одним быстрым движением она положила свои лапы на мои плечи, лизнула в щеку, шумно выдохнула и положила голову на плечо. Сева все-таки свалился на пол.

А я, счастливый, прижался к Доре и крепко обнял двумя руками, запуская пальцы в черную густую шерсть. Теперь я точно знаю, как любят животных, а я еще над Риткой смеялся. Да я ради нее не раздумывая брошусь в самое пекло…

Сафрон кашлянул.

— Удивил так удивил- он подошел ко мне и протянул руку для пожатия, что я от души и сделал.

— Да-а-а-а, вот это поворот событий- протянул Кир, подошел и крепко обнял до хруста костей.

— Спасибо- сказал он и удивленно покачал головой.

Мила тихо подошла и, опустив глаза в пол, протянула свою маленькую ладошку.

— Мелитина- я тихо позвал ее.

Она потрясла головой и зажмурилась, а по щекам потекли слезы.

— Ну ты чего? Тихо- я обнял ее двумя руками, закрывая от всего мира, а она еще пуще разрыдалась. Я вдыхал запах ее волос и кожи, и держал до тех пор, пока она не успокоилась.

А когда поднял голову, поразился, что возле нас стояла толпа ажарийцев.

— Теперь я понимаю, почему она выбрала тебя- тихо сказал бывший Милин поклонник, и, развернувшись, скрылся в толпе.

А разве выбрала? Вроде это я ее выбрал.

— Хватит слезы лить- вскрикнул Сафрон.

— Всем готовиться к вечернему событию, Глава уж очень воодушевлён, а я пока писания гляну. Может, что новое появилось? — он шустро засеменил прочь.

— И этому старику примерно восемьсот лет- сказала Варвара, смотря ему в след.

— Чтоб я так бегал- добавил её супруг.

— Всеволод я иду с тобой. Я гитарку уже в порядок привел, хочу сегодня себе кусочек славы напоследок урвать- улыбнулся Толик.

Ничего себе, сегодня будет нечто интересное.

— Тогда я готовить пойду. Не гоже на празднике повседневную еду есть- Варя поспешила уйти, в голове уже прикидывая чтобы такое вкусное приготовить.

Мелитину и Кириака увела радостная Кора, показывать детские художества.

— Прогуляемся, Дора?

Едва переступил порог я встал как вкопанный. На улице бушевало лето. Лето, блин!! Как??? То-то я думаю, что- то жарко сегодня, а тут такое.

Зеленая трава манила к себе сочным цветом, разноцветные бутончики цветов, выглядывали сквозь траву, словно играли в прятки. На деревьях листва стала гуще, некоторые деревья зацвели разноцветным цветом. И что еще привлекло мое внимание, так это гомон птиц! А ведь раньше они не летали, интересно они все на спячку уходят?

Я смотрел на них, буквально открыв рот. Они такие разные и красивые- гладкие и мохнатые, белые, черные, разноцветные, полосатые, в крапинку, маленькие и большие. Они наслаждались солнечными лучами и совершенно не обращали на меня внимание, у кого-то в клювах были веточки, у кого-то сорванный бутоны цветов. Их пение перекликалось друг с другом, образовывая неповторимую песню природы, ликовавшей после зимы, лютня по-ихнему.

На душе стало тепло, я закрыл глаза и наслаждался долгожданным теплом.

— Красота.

Солнышко ласково прикасалось к коже, не обжигая ее. И ветер, несущий запах трав, ласково обдувал мое лицо.

— Давай Дора, пройдемся до той горы. Вроде все спокойно вокруг, а мне нужно взять тайм-аут, отдых то есть.

Мы, молчаливо добрались до подножия горы, на которой виделась снежная шапка. По заросшей тропе поднялись на самый верх, перед глазами открылся зеленый и красивый мир Ажария. Такой контраст-буйство растений и искрящаяся под лучами солнца белая шапка снега. Если бы не эта проклятая война…

Я замер в этой безмолвной красоте и наслаждался тишиной. В храме, о тишине приходилось только мечтать. Мне, конечно, нравится, что ажарийцы очень тактичные и любят детей, но когда кругом ходит толпа, о тишине приходится