Читать книгу - "Скромный метаморф - Жером Фандор"

Данная ветвь магии забыта; 2. Лили — маглорождённая волшебница, доступа к необходимым знаниям не имеет. Предположение: древняя магия также создавалась с помощью душ/осколков души. Доказательство: невероятная атакующая и защитная мощь согласно историческим записям. Жертвенная защита, созданная Лили для сына смогла отразить убивающее заклинание «Авада Кедавра». — и возможно именно в этом кроется причина излишне высокой устойчивости Гарри к заклинанию Империус в оригинальной истории. Ведь там важна сила воли, а в этом аспекте Гарри мог чем-то похвастаться лишь ближе к концу истории, а Империус на него насылал Лжегрюм на четвёртом курсе. Тому же Барти Краучу старшему понадобилось очень много времени, чтобы побороть подчиняющее заклятие хотя бы отчасти, хотя он очень даже волевой человек.

Предположение: древняя магия способна противостоять «одушевлённым» артефактам (Старшая палочка, меч Гриффиндора), защищать от них, а также разрушать (крестражи).

Предположение: агрессивные субстанции, вырабатываемые мифическими созданиями, имеют высокую мощность и способны противостоять «одушевлённым» артефактам из-за древней магии. Доказательство: непроницаемые шкуры драконов пропитаны древней магией. Предположение: проявления силы древних мифических созданий несут в себе следы древней магии, именно благодаря этому они и способны противостоять «одушевлённым» артефактам. Необходимы дополнительные проверки."

Да уж… Местами довольно сумбурно, непоследовательно, но это ладно, голова была слишком забита, чтобы думать что и в каком порядке писать. Хорошо уже то, что ничего излишне странного и компрометирующего не написал… Вроде. Да, всё либо общедоступно, либо рассказано Дамблдором, а остальное додумывается на основе совокупности этого.

— Что ж… Думаю стоит вернуться к этому разговору позднее. Мне нужно подумать. Вам, как мне кажется, тоже. Я прав, директор?

— М…? Да… Конечно… Ступай, мой мальчик… — задумчиво пробормотал Альбус, рассматривая пару крестражей, а также свою палочку (Бузинную) и меч Гриффиндора. Причём при взгляде на последние два предмета в его глазах читалась некоторая настороженность и даже опаска. Похоже, мою теорию о том, что из кусков души можно сделать не только крестражи, но и иные виды артефактов и даже создать древнюю магию, он воспринял всерьёз.

Не зря ли я поделился этим с ним? Отнюдь. Среди известных мне волшебников, Дамблдор — единственный, кто имеет достаточно знаний и навыков, чтобы подтвердить или опровергнуть мою теорию. Возможно ещё Волан-де-Морт смог бы, но это не факт, да и обращаться к нему я в любом случае не стал бы. У меня такие знания и навыки точно появятся (если не помру раньше), но это будет очень не скоро. Если я окажусь прав, то… Можно будет попробовать создать свою древнюю магию. Было бы весьма неплохо получить защиту от непростительных. Наверно с учётом обстоятельств (если они подтвердятся) стоит дать этой магии другое название, а то древность моей магии будет весьма сомнительна. Ещё, как вариант, можно по принципу Бузинной палочки развить мою собственную. Если учесть, что она уже уникальна, мне даже страшно представить возможный результат. А ещё…

Хлоп!

— Стоп, Льюис… Успокойся… — пробормотал я себе под нос после сделанной самому себе отрезвляющей пощёчины. Я уже вышел из директорской башни и шёл по пустым коридорам. — Сначала пусть директор исследует эту тему, а потом буду развивать свою теорию и строить на её основе новые планы. А пока… К чёрту! Всеми этими исследованиями можно будет заняться и в мирное время, когда я окончательно избавлюсь от Волан-де-Морта, а это сейчас важнее. К тому же наверняка это займёт просто уйму времени, которого сейчас у меня просто напросто нет. Даже на нормальный отдых. И блин, опять я разговариваю вслух сам с собой! Вроде ведь уже давно избавился от этой дурацкой привычки… — пробормотал я в конце, устало потерев виски.

Чёрт, из-за этой внезапно проскочившей в голове идеи разговор ушёл вообще не туда, куда я планировал! Впрочем, негативных последствий у подобного быть не должно. И остальные вопросы стоит оставить на другой раз. Мне нужно обдумать свою теорию и оформить её в более надлежащем виде, а также доработать некоторые моменты. Дамблдору тоже есть над чем поразмыслить. Заодно подумаю над новыми вопросами и от том, как лучше направить Дамблдора к крестражам.

Глава 25

— Профессор Локхарт…

— Да, Льюис? — живо поинтересовался мой собеседник.

Сегодня были очередные посиделки за прослушиванием историй о «похождениях» Гилдероя. Обработка банальной лестью (и не очень банальными зельями) продолжалась. Точнее, уже подходила к концу, если судить по моим наблюдениям. Наиболее сокровенные тайны он мне открывать не станет (по крайней мере во всех нелицеприятных подробностях), но прислушиваться ко мне будет. Следовательно, можно приступать к следующему этапу плана на этого писаку.

— Скажите, а почему вы решили прийти преподавать в Хогвартс? — с вежливым интересом посмотрел я на него. — Всё же ваши приключения куда более интересные и захватывающие, — добавить капельку лести лишним не будет.

— Ну… — чуток нервно протянул Гилдерой, отводя взгляд. — Если быть честным, я уже несколько устал от путешествий. Хочется какое-то время отдохнуть от них, даже подумываю где-нибудь осесть. Да и вдохновения уже давно не было. Ведь помимо того, чтобы пережить приключение, его ещё нужно красочно описать в текстовом виде, а это не так просто как кажется. Даже такой талант как я не сможет писать хорошие истории вечно, — самодовольно улыбнувшись под конец, поделился со мной Локхарт.

Ясно. Видимо ему уже давно не встречались волшебники, которые пережили интересные приключения и которым можно стереть память, не оставив явных следов. Также возможно, что некоторые следы в прошлом он всё же оставлял и на него пали подозрения, вот и решил залечь на дно.

— Вот как… Поэтому вы решили устроиться преподавателем Хогвартса?

— Истинно так, мой маленький друг, — важно покивал головой блондин.

— И как вам преподавательская деятельность? — поинтересовался я, делая глоток фруктового чая.

— Кхм… — он нервно кашлянул, отводя взгляд. Даже его вечно галдящие портреты притихли. — Буду с тобой откровенным — это оказалось несколько труднее, чем я ожидал. Нет, я, без сомнений, способен с этим справиться, и со всем возможным достоинством выполню взятые на себя обязательства по вашему обучению, но… — Гилдерой немного замялся, начав жевать губы. — Как бы объяснить… Не моё это. Не знаю что ещё сказать на это.

Да уж… Некоторые черты характера настолько сильно въедаются в личность, что никакими зельями их не вытравишь. В случае Локхарта: эго, самомнение и тщеславие. Без полной промывки мозгов или такого же полного стирания памяти, как случилось в оригинальной истории, он таким и останется ещё надолго. Очень надолго.

— Значит, вы у нас будете преподавать лишь в этом году? — с сожалением в голосе произнёс я.