Читать книгу - "Стражи Армады. Резус-фактор - Виктор Стрелков"

– И сколько это будет…

– Постойте, Милена! – Он резко перервал её вопрос. – Это не телефонный разговор, и не в таком состоянии, как у вас. Давайте, вы приедете ко мне, и мы в спокойной обстановке всё обсудим.

– Хорошо. Где вас искать?

– Меня не надо искать. Вас мой водитель доставит. Вы сейчас где находитесь?

– Я?.. – девушка встала и оглянулась.

Улица с аккуратными тротуарами. С противоположной стороны стена разноцветных заборов частного сектора, с другой – импровизированный сквер перед трёхэтажными домами. Взгляд остановился на вывеске частной клиники где-то в начале улицы.

– Я недалеко от вашей бывшей больницы. Тут лавочки под деревьями…

– А! Знаю я это место. Будьте там, скоро мой водитель вас найдёт.

– Хорошо. – Милена села обратно на лавочку. – Я буду с большой спортивной сумкой, на мне розовый костюм с белыми вставками…

– Ага, я понял. Так и передам ему. Ждите.

И в трубке зазвучали короткие гудки. Милка машинально отключила телефон и положила его обратно в сумку.

В голове, на удивление, не было ни мыслей, ни эмоций, поэтому девушка просто откинулась на изогнутую спинку лавочки и вернула наушники на место. Включив плеер, позволила ему автоматически выбирать музыку, задав режим «случайного трека». Он всегда угадывал её настроение, запуская подходящую мелодию. Ждать долго не пришлось. Разбрызгав ближайшую лужу, перед ней остановился чёрный тонированный внедорожник. Опустив стекло пассажирской двери, водитель пробасил:

– Ты девушка со спортивной сумкой?

– Что, простите? – Милка остановила музыку в плеере.

– Ты девушка со спортивной сумкой? – сухо повторил мужик.

– А вы от доктора Жарова? – ответила она вопросом на вопрос.

– Залазь! – буркнул водитель.

Нарушив несколько раз правила дорожного движения, автомобиль выехал из города. За окном проносились поля нежно-зеленого цвета. Затем они сменились стеной соснового леса. Милена почти не следила за дорогой, её мысли летели быстрее машины. Несмотря ни на что, её примут!

* * *

Прошло больше часа, прежде чем машина, урча двигателем, въехала через ворота во двор деревенского дома. Девушке показалось странным, что, имея такую машину и водителя, доктор жил в стареньком кирпичном домике.

Внутреннее убранство дома тоже не блистало роскошью. Её провели в дальнюю комнату и предложили сесть на облезлый диван. Оставив Милу одну, водитель удалился, закрыв за собой дверь. Она стала разглядывать помещение: простенькие бесцветные обои, подвесной потолок с тремя светильниками, темно-бордовый линолеум и одинокий диван у стены. Она плюхнулась на него прямо в обуви, бросила рядом сумку. Душа от переполнявшей её радости рвалась на волю, и хотелось петь. Она снова включила плеер.

Милу отвлекло Нечто, появившееся в проёме открытой двери. По-другому это сложно было назвать. Оно состояло из адской смеси безвкусия и кича: на ногах лакированные ботинки-лодочки; женские облегающие брюки «стрейч», которые поддерживал широкий блестящий ремень с бляхой, усыпанной стразами; заправленная в брюки мужская сорочка в тоненькую полоску; на очень коротко стриженной голове красовался длинный чуб, закрывавший половину лба. Не хватало лишь эполет и серьги в ухе. В клинике этот парень, одетый в белый халат и скрывающий под шапочкой чуб, выглядел намного скромнее.

– Добры дзень^[4], – нараспев произнёс он, дождавшись, когда девушка снимет наушники. – Можешь звать меня Жоржем. А тебя зовут…

– Я тебя помню, – её слова прозвучали угрожающе.

– …Милена Борисовна… – оборвал он её фразу, пытаясь осмыслить сказанное девушкой, но быстро совладал с чувствами. – Доктор приедет утром. К сожалению, у меня свободна только эта комната… с твоего позволения, я откланяюсь, спокойной ночи.

Жорж закрыл за собой дверь. Щёлкнул два раза замок. Спустя минуту выключился свет. Спать пока не хотелось, и Мила стала вспоминать прошедший день. Успокоившись, она сообразила, что в комнате нет окна. От этой новости, словно потревоженный рой пчёл, мысли снова заметались в голове. Музыка уже не помогала в усмирении буйной фантазии. Она выключила плеер и провалилась в тишину, которую вскоре нарушили доносившиеся из соседней комнаты голоса. Отбросив страхи и сомнения, Милена с интересом прильнула ухом к прохладному дереву запертой двери.

– …когда-то. Белый, я ваще без памяти, зачем надо было палить эту хату. – Голос тембром и интонацией был похож на голос Жоржа, только не хватало его наигранной певучести.

– Жек, я что, в курсах? – пробасил его собеседник. – Мне про что сказал по телефону Айболит – то я и привёз. Хорошо, она молчала. Прошлые тарахтели без умолку. Думал, я их… не довезу.

– Думал он. Я в шоке с тебя! А сначала звякнуть мне – не судьба была? Мужлан… блин.

– А у тебя есть другой телефон?

– Блин горелый! Точно…

– Ну и как, Жек, мне надо было поступить?

– Лады, Белый. Уболтал. Дай лучше телефон.

– На фига?

– Константиновичу позвоню. «Материал» прибыл, и что теперь делать? Ждать или сразу в лабораторию везти? Он ведь с вояками договаривается. Если что, её надо успокоить. Ты ж помнишь, как последняя наша цыпа скопытилась с первой же дозы?

– Да… Помню…

– Ты чего?

– Классная девушка была. Такая…

– Ну, и что ты? Взял бы её и… На той хате диван раскладывается.

– Не, Жека, я так не могу…

– Ну и ходи тогда вечным… Да, Артём Константинович…

Голос Жеки резко стих. Видимо, телефонный разговор продолжился уже в другой комнате. Белый же громко вздохнул и, скрипя половицами, тоже удалился.

Милка уткнулась головой в дверь. Отрезвление приходило быстро и весьма болезненно. Ума хватило сложить «два плюс два»: лишение доктора лицензии, желание срочно видеть её, типа, для разговора, затем этот дом в затерянной среди леса деревне, а самый тревожный звоночек – закрытая дверь комнаты, где нет окон. Теперь ещё и этот странный диалог…

Осталось решить – что делать дальше?

* * *

Её разбудили загоревшийся свет и звук открывающегося дверного замка. Она вскочила. На пороге стоял Жорж, за его спиной возвышался Белый.

– Как спалось, Милена? Разрешите сгладить наш… слегка неудачный приём? Горячий кофе… для вас.

Он пропустил вперёд верзилу с журнальным столиком в руках, где дымилась чашка горячего кофе и лежал на тарелке кусок магазинного пирога.

– Могу я привести себя в божеский вид? – жалостливым голосом заговорила Мила, провожая взглядом Белого, поставившего перед ней столик и вернувшегося затем к двери.