Читать книгу - "Мутангелы. Уровень дзета - Ая эН"

Пипа напрягла мозг: нет, нового знания на предмет подсчета дней жизни после одиннадцатого укола мудрости в ее голове не появилось. Она не могла сказать, сколько ей дней. Да и какая разница! И вообще, наверное, пора идти смотреть представление. А песню, Песню Радости, ее же когда? Она где-то тут, тут, а остальные где? Тоже тут? Или они где-то не тут и без нее будут петь? А как тогда общая фотография? Вопросов у Пипы Мумуш было так много, что неясно, с какого начать. Песню без нее исполнять не могут, ведь тогда не будет вокруг кого водить хоровод… «А! Ангелы, наверное, всю деревню сюда привезли цирк смотреть!» – догадалась Пипа. Иногда они делают подарки для всей деревни.

Папа Пипы рассказывал, что его папа рассказывал, что, когда его папин папа был маленький, ангелы перенесли соседнюю деревню на другую сторону реки. Вот прямо так: хлоп! – и перенесли. Все жители вечером заснули в своих домах на одной стороне, а утром проснулись – на другой! С домами вместе! А огороды на той первой стороне остались. Пипа в эту историю не очень верила. Зачем огороды оставлять? Папиного папы папин папа точно врал!

– Эй, ты чего молчишь? – заволновалась зеленая Жиза. – Плакать, я надеюсь, не собираешься? Ты это… не плачь, смотри. А то у меня день слетит.

Но Пипа не собиралась плакать. Она задумчиво и с упоением покусывала большой палец и смотрела сквозь Жизины сияющие шорты. Большой палец не отличался особой чистотой, но так было всегда. А вот мысли у Пипы, в противовес пальцу, стали какими-то новыми, не такими, как раньше. Странными и непростыми они стали. Неуверенными какими-то. Они отличались от прежних, как твердый пол от зыбкой морской глади. Вроде и штиль, и ровненько все, а попробуй-ка наступи – провалишься!

– Эй, ты чего?

– Папиного папы папин папа не врал… Всю деревню могли… – неуверенно произнесла Пипа, тряхнула головой и решительно заявила: – Ну что, пошли ваш цирк смотреть?

Жиза радостно закивала:

– Пошли, пошли! Это хорошо, что ты такая позитивная и башкой об стену не бьешься. А то почти все бьются. Ну, не важно. Главное, у меня день зачтется. Ура-а!

Она выбежала в коридор с бездной, закружилась от счастья – зеленые палки разлетелись над головой и упали. «Хороший клоун, оригинальный!» – подумала Пипа. Понятие «оригинальный» появилось у нее после десятого укола, примерно год назад.

– Тебе у нас понравится, – радостно проворковала Жиза. – Тут у нас нормально. Новичков почему-то особенно радует, что можно пончики есть бесплатно и сколько влезет. Кстати, хочешь пончиков?

– Бесплатно? – уточнила Пипа.

– Ну да! Говорю же: у нас тут все бесплатно. Все что можно – то бесплатно.

– С кремом пончики? – опять уточнила Пипа и непроизвольно облизнулась, – оказывается она уже успела проголодаться, видимо, после одиннадцатого укола спят дольше, чем после десятого.

– С кремом, с кремом. С тремя видами кремов.

– Ха-ха! Глупость какая! Три вида кремов! Ха-ха!

Потешаясь над шуткой зеленой клоунессы без красных ушей, Пипа все-таки вышла в страшный коридор. В сторону бездны она на всякий случай не смотрела.

– Не веришь, что ли? – обиделась Жиза.

– Не-а! Но шутка хорошая!

– Да чтоб мне еще сто лет четырнадцать было, если вру! Пошли на двадцать третий, сама убедишься!

Жиза бесцеремонно схватила Пипу за рукав и потащила к лифтам. Хотя с двадцать четвертого этажа на двадцать третий можно было бы и по лестнице спуститься. Лифты не успели произвести на Пипу Мумуш должного впечатления, поскольку она продолжала истерично смеяться над шуткой о трех кремах.

– У нас дома тоже крем трех видов! – ржала она. – Один свежий, а второй неделю на окне стоит, чтобы все животами заболевали и на театр денег не тратили!

– А третий вид какой?

Но про третий Пипа ответить не успела: вид огроменной столовой привел ее в полушоковое состояние. Потому что бездна за перилами – ну подумаешь, бездна, цирк могли и на горе построить. А вот такую огроменную комнату чтобы сделать – конца ей не видно – это как, это зачем?

– Чччттто это?!

– Едальня для новичков! – гордо пояснила Жиза. – Холера как круто, да?

Едальня для новичков была высотой метров пять и размером с пару футбольных полей. Между поддерживающих колонн (неопределенного грязно-оранжевого цвета, с разводами) хаотично располагались столы на четыре-шесть человек. Но человек, собственно, был только один. Это был очень, очень, очень толстый мальчик лет десяти. Он сидел спиной ко входу, а перед ним на двух немаленьких тарелках высились две немаленькие горки пончиков. Третья пустая тарелка стояла поодаль.

Пипа не стала терять времени, плюхнулась за ближайший стол и принялась со всей дури колошматить ладонями по столешнице, призывая хозяина или его слугу. «Надо успеть быстро поесть, чтобы на представление успеть! – думала Пипа. – И потом на Песню Радости не опоздать. Наверное, все остальные уже поели бесплатных пончиков и пошли лучшие места занимать, потому тут никого и не осталось…»

– Эй, ты что творишь? – вылупила глаза Жиза. – Чего стол ломаешь?!

Очень-очень-очень толстый мальчик перестал набивать брюхо, удивленно обернулся.

– Хозяина зову.

– Какого еще, итить, хозя… А-а-а! Я и забыла сказать! Извини! Тут у нас пончики самим надо брать, вон там!

Пипа вылезла из-за стола и пошла вслед за Жизой к правой стене едальни, вдоль которой стояло такое что-то длинное и непонятное, не стол, а как бы полки, только металлические (какому уроду могло прийти в голову сделать полки из железок?!). На полках были такие штуки, как маленькие круглые цирки или как высокие кастрюльки с окошками, как у домиков для кукол, – ну, примерно такие. Пипа не нашла, с чем можно сравнить. Под каждым домиком лежала тарелочка. На каждой тарелочке лежало что-то. На некоторых – пончик, на некоторых – каша, на некоторых – что-то непонятное. Были и фрукты.

– Эх, опоздали! – Пипа с сожалением ткнула пальцем яблоко. – Всего осталось раз, два, три… Четыре бесплатных пончика! Давай делиться. Мне три, а тебе один, но зато яблоко тоже бери, и вон те листики тоже. И кашу, если хочешь.

«Совсем она дура дурой! – подумала Жиза. – Теперь я понимаю, почему за гидство аж несколько дней дают. Гадство это гидство!» Она без лишних слов взяла одну из больших тарелок, которые стопкой-башенкой высились между едораздатчиками, подставила ее под раструб правого, желтого «домика» и нажала на «окошко». И еще нажала. И еще несколько раз.

– На, держи, это тебе пончики с заварным кремом!

– С каким?!

– Ну с обычным, как вы его там называете… Из яиц и молока, в общем.

Пипа взяла тарелку с пятью небольшими, но горячими и аккуратными пончиками:

– А крем где?

– Внутри.

– Ха-ха-ха! Внутри-и-и, ой не могу-у!