Читать книгу - "Новик, невольник, казак - Степан Кулик"

– Так что не дергайся, Типун. Ворожбит^[5] знает, что делает. А если спросит чего, не вздумай солгать – навек онемеешь.

Я не собирался затевать представление, но после такой рекламы давать заднюю некрасиво.

– Вижу… – забубнил замогильным голосом. – Тайное вижу… Квод лицет йови, но лицет бови! Темна вода во облецах, и блаженны нищие духом… Измена… Зик транзит глория мунди! Лист в лесу спрятанный, волк в ночи крадущийся… Ворон над падалью кружит… Кровь Ирода на челе Иудином… Трах-тибидох… трах-трах…

Нести подобную ахинею я мог бы часами, не сложнее, чем на экзамене без подготовки отвечать на вопросы. Главное – уверенный тон и взгляд. Не понадобилось, кормщик сломался раньше. Взвыл дурным голосом и отшатнулся.

– Василий! Забери его! Не губи душу! Я всё скажу! Богородицей клянусь, типун мне на язык…

А я чего. Колхоз дело добровольное. Сам так сам… Но не удержался. Нагнулся к уху Типуна и произнес трагически:

– Внемли, несчастный мудрость Пифагора Самосского! Ибо он первый доказал, что сумма квадратов катетов равна квадрату гипотенузы… А посему, Пифагоровы штаны на все стороны равны!

– Я не нарочно! – завопил тот. – Василий! Смилуйся! Там на носу, в одном из бочонков… который крестом помечен. Там не порох. Посмотри… Но я не собирался умолчать об этом. Всего лишь хотел кошевому о тайном поведать. Чтобы побольше за свою жизнь предложить. Клянусь честью святой Девы Марии! Типун мне на язык…

– Верю… – Кормчий был нам еще нужен. Так что стоило поберечь его рассудок. А то скоро слюни со страху пускать начнет и под себя ходить. Переборщил слегка. Не учел глубину суеверия здешних людей. Тем более тех, кто и сами понимают, что грешны. Кто-кто, а они в ад совершенно не торопятся.

Подействовало. Типун угомонился, только глаза таращил и молитву шептал. Остальные разбойники тоже перекрестились, теперь поглядывая на меня с явным опасением.

Полупуд же тем временем прошел на нос байдака, отодвинул несколько бочонков, а один взял в руки.

– Есть крест… – объявил громко. – Вот только открывать мне его не хочется. Опасаюсь, как бы сокрытая в нем тайна весь байдак на щепки не разнесла.

Я взглянул на разбойника. Тот заметно успокоился и не походил на человека, прощающегося с жизнью.

– Это вряд ли…

Полупуд посмотрел на меня и кивнул. Похоже, реноме провидца пристало ко мне намертво. Потом просунул кончик ножа под ободок и стал сбивать его. А когда металлический обруч уступил, поддел крышку и откупорил бочонок. Заглянул внутрь и удивленно вздел брови.

– Ключ…

– Какой ключ? – я не сразу понял, что запорожец имел в виду. А когда дошло, Василий уже сунул руку внутрь и достал оттуда большущий, как у всем известного деревянного Буратино, ключ.

На мгновение даже показалось, что золотой. Но нет… Обычный, бронзовый. Просто сделанный недавно и еще не успевший потемнеть.

– А вот какую дверь он отпирает, не знает никто, вот те крест святой… – перекрестился кормчий. – Даже Ворон, типун мне на язык. Только тот, кто атаману его вручил, и тот – кому мы взялись груз доставить.

– Это понятно… – Я поднял глаза к небу. – Ну что ж, Искандер-ага далеко, а вот своего Иуду, что басурманам оружие и ключи шлет, мы за вымя непременно пощупаем.

Кормщик, который давно запамятовал, что они сами перед грозой назвали имя заказчика, только икнул. А Полупуд, наоборот, осклабился и протянул ключ мне.

– Держи, Петро. У тебя целее будет.

Ключ размерами не уступал молоточку для приготовления отбивных котлет, но, несмотря на размеры, сделан был весьма хитро. С таким количеством выступов, бороздок и отверстий, что даже мне, весьма далекого от слесарного дела, стало понятно: ничем другим, кроме него, замок не открыть. А если так, то запирал он что-то очень важное… или ценное. Очень!