Читать книгу - "Ходячие мертвецы. Падение Губернатора - Джей Бонансинга"

– Отсюда давно забрали всю еду и другие товары, – посетовал Дэвид Штерн. – Все кому не лень совершили сюда набег.

Когда «Уолмарт» остался позади, Лилли заметила кусочек пахотной земли к северу от магазина. Ходячие – с такого расстояния малюсенькие и едва различимые, как букашки под скалой, – бродили по опавшей листве между мертвых побегов кукурузы.

С момента формирования стада прошедшей зимой активность ходячих заметно возросла. Количество живых мертвецов все множилось, они заполоняли сельскую глубинку и одинокие фермы, которые раньше были заброшены и пустынны. Ходили слухи, что разношерстные группы ученых в Вашингтоне и подпольных лабораториях на Западе разрабатывали модели поведения и прогнозы увеличения популяции воскресших мертвецов, но все сведения были неутешительны. Плохие новости гуляли по стране, и теперь казалось, что их эхо долетело и до тускло освещенного кузова военного грузовика, где Лилли пыталась отогнать от себя тревожные мысли.

– Слушай, Барбара, – Лилли взглянула на седовласую женщину, которая сидела напротив. – Может, расскажешь еще раз ту историю?

Остин картинно закатил глаза.

– Боже, только не ее…

Лилли сердито глянула на парня.

– Помолчи. Давай, Барбара, расскажи о медовом месяце.

– О, пристрелите меня, – простонал Остин.

– Тсс! – цыкнула Лилли, а затем посмотрела на женщину и улыбнулась: – Начинай, Барбара.

Та ухмыльнулась мужу.

– Хочешь сам рассказать?

Дэвид приобнял жену.

– Да. Пожалуй, это первый раз, когда рассказывать буду я… – Он взглянул на Барбару с озорным блеском в глазах, и что-то промелькнуло между ними, отчего сердце Лилли пропустило удар. – Что ж… Сперва следует сказать, что все это произошло в доисторические времена, когда волосы мои были черны, а простата работала как часы.

Усмехнувшись, Барбара стукнула мужа по плечу.

– Может, ты сразу перейдешь к сути, а? Вряд ли кому-то здесь интересна твоя история болезни.

Грузовик подпрыгнул на железнодорожном переезде, встряхнув кузов. Дэвид удержался на своем ящике, глубоко вздохнул и ухмыльнулся.

– Суть в том, что мы были совсем детьми… Но любили друг друга без памяти.

– Да и сейчас любим почему-то… Одному богу известно, – добавила Барбара, подмигнув и многозначительно посмотрев на Дэвида.

Тот показал жене язык.

– Как бы то ни было… Однажды мы отправились в прекраснейшее место на земле – на Игуасу в Аргентине, – взяв с собой лишь немного одежды в рюкзаках и по сотне баксов на человека, переведенных в песо.

И снова вклинилась Барбара:

– Если мне не изменяет память, «Игуасу» означает «глотка дьявола». Это река, которая течет по Бразилии и Аргентине. Мы прочитали о ней в путеводителе и решили, что там может получиться первоклассное приключение.

– И вот, – вздохнул Дэвид, – мы добрались туда в воскресенье, а к вечеру понедельника уже прошли вдоль реки миль пять и оказались у невероятного водопада.

Барбара покачала головой.

– Пять миль? Ты смеешься? Мы прошли миль двадцать пять, не меньше!

– Она преувеличивает. – Дэвид подмигнул Лилли. – Поверьте, там было всего километров двадцать или тридцать.

Барбара демонстративно скрестила на груди руки.

– Дэвид! Сколько километров в миле?

Он вздохнул и покачал головой.

– Не знаю, милая, но уверен, что ты вот-вот просветишь нас.

– Примерно одна целая и шесть десятых… Так что тридцать километров – это примерно двадцать миль.

Дэвид укоризненно взглянул на жену.

– Можно мне рассказать историю? Ты позволишь?

Барбара недовольно отвернулась.

– А кто тебе не дает?

– Так вот, мы дошли до этого удивительного водопада. Поверьте, это прекраснейший водопад в мире. Ты стоишь в центре, а вокруг клокочет вода, куда ни повернись, на все триста шестьдесят градусов.

– И радуги! – воскликнула Барбара. – Повсюду. Это было нечто.

– И тут, – продолжил Дэвид, – вот эта милашка решила испытать судьбу.

– Я просто хотела его обнять, всего-то! – улыбнулась Барбара.

– И облапила меня, пока со всех сторон вокруг нас лилась вода…

– Я тебя не облапила!

– Да я даже вздохнуть не мог! И вдруг она говорит: «Дэвид, а где твой кошелек?» Я хлопнул себя по заднему карману и почувствовал, что он и правда пропал.

Барбара покачала головой, в тысячный раз переживая все заново.

– И моя поясная сумка оказалась пуста. Кто-то обокрал нас по дороге. Паспорта, права – все пропало. Мы застряли посреди Аргентины – тупые американцы, которые понятия не имели, как выбраться из этой западни.

Дэвид улыбнулся, воскрешая момент в своей памяти и разглядывая его со всех сторон, как фамильную драгоценность. Лилли показалось, что все это было очень важно для Штернов: неуловимые, эти воспоминания обладали такой же силой, как приливы и отливы или гравитационное поле Луны.

– Мы вернулись в ближайшую деревню и сделали несколько звонков, – продолжил Дэвид, – но до посольства были сотни миль, а от местных полицейских не было никакого толку.

– Нам сказали ждать, пока нам выправят новые документы в Буэнос-Айресе.

– А до него было миль восемьсот.

– Километров, Барбара. До него было восемьсот километров.

– Не начинай, Дэвид.

– Главное, что в карманах у нас осталось лишь несколько сентаво – сколько это, Барбара? Доллар пятьдесят? Мы добрались до малюсенькой деревушки и уговорили местного парня пустить нас на ночлег, устроившись на полу у него в сарае за пятьдесят сентаво.

Барбара мечтательно улыбнулась:

– Не отель «Ритц», конечно, но нам было достаточно.

Дэвид усмехнулся в ответ на ее слова.

– Оказалось, что этот парень владел небольшим ресторанчиком в городе. Он позволил нам работать там, пока мы ждали новых паспортов. Барбара стала официанткой, а я пошел на кухню, где нарезал чоризо[7]и готовил менудо[8]для местных.

– Забавно, что это время оказалось едва ли не лучшим в нашей жизни, – задумчиво вздохнула Барбара. – Мы очутились в другом мире и полагаться могли только друг на друга, но это было… это было прекрасно.

Она посмотрела на мужа, и ее уже немолодое, испещренное морщинами лицо впервые смягчилось. На нем появилось – всего на мгновение – какое-то выражение, которое перечеркнуло все годы, обратило время вспять и снова превратило ее в юную девушку, влюбленную в хорошего человека.