Читать книгу - "Железный век - Святослав Логинов"

— Зачем ему меня ловить? — спросил Сагит, разливая по стаканчикам самогонку. — Я же не охочусь, только если зверь сам на моё поле влезет. А в горы я ни ногой, Аниэль уже проверял. Автопилот у моего флаера опечатан, копии маршрутов сохраняются. Я и не летаю никуда, только к тебе и на космодром.

— Я думаю, ради такого дела скупщики могут тебе и запасной флаер доставить, и потайной ангар организовать. Только учти, Аниэль тоже не лыком шит. Я слышал, он собирается над твоим ранчо спутник повесить и наблюдать, летаешь ты куда или нет.

— Знаю, — кивнул Сагит. — Этот спутник над моим домом уже полгода висит. Только ведь если у меня потайной ангар есть, то скупщикам нетрудно и подземный ход к нему прорыть, а то и прямиком в горы. Пустить по тоннелю вагонетку, и вся недолга — проблема транспортировки туши решена. А то ведь хороший бюфтон тонны полторы весит, на флаере его не свезёшь, грузовик нужен.

— Да ну тебя, — очнувшись возразил Никифоров, — скажешь тоже — тоннель! Как бы ты такие работы скрыл? Да и дорого это, никакие копчёности не окупят…

— Вот и я о том же, — Сагит поднялся, перевернул пустой стаканчик кверху дном. — Не занимаюсь я браконьерством, не приучен. Так что зря Аниэль старается.

— А его сейчас и в посёлке нет, — объявил Никифоров, звонко прихлопнув комара, сумевшего прорваться в кабинет сквозь все фильтры и ловушки. — Упорхнул куда-то… Флаер взял одноместный, на таком через океан не полетишь, так что — не к тебе. Хотя, если подумать, сколько того океану, можно и на одноместном перелететь…

— Я и это знаю, — Сагит кивнул головой. — Могу даже сказать, куда Аниэль отправился. По ущельям бюфтонов выслеживать. У них гон скоро, так он фильм хочет снять для Зоологического общества.

— Всё-то ты знаешь… — Никифоров неодобрительно покачал головой.

— Он за мной следит, а мне за ним — нельзя? — поинтересовался Сагит. — Только с фильмом у него не получится, зря зверей распугает. Знаешь, что случится, если в ущелье среди бюфтонов паника начнётся? Туда только сунься, беды не оберёшься. Они флаера как чумы боятся. А если без машины, пешим ходом, то и самого затоптать могут.

— А ты как же?

— Я в ущелья не хожу, — отрезал Сагит. — Заповедник. И Гоца если поймаю у себя на острове хотя бы в предгорьях — шкуру спущу. Хочет, пусть по Зейскому хребту лазает, там и без того бюфтонов, почитай, не осталось, тысяч пять от силы.

Никифоров тоже поднялся, звонко шлёпнул себе по виску, размазав очередного спикировавшего комара, и, уходя от скользкой темы, сказал:

— Сегодня Римма на завтрак яичницу приготовила, глазунью, так я подхожу к столу и вижу, как комар на неё кидается. Возле желтка пристроился, хоботок запустил и давай сосать. Раздулся, что бомбовоз, только брюшко не красное, а жёлтое. Едва улетел. Я так удивился, что даже бить его не стал.

— Запросто, — согласился Сагит. — Если глазунья тёплая, так он мог броситься, а там, как распробовал, что чистый белок сосёт, так его уже и не оторвать.

Сагит отшагнул в немного в сторону, Никифоров, понимая, что беседа окончена и откровенности ему не дождаться, поднял трубку внутренней связи, выслушал, что ему сказали и сообщил ждущему фермеру:

— Там уже отгружают. Спасибо тебе за беседу…

Сагит попрощался и вышел, деликатно забыв на столе промасленный свёрток.

Брошенный в лощинке копытень хозяина не дождался. Это было по меньшей мере странно, ездовой зверь был отлично вышколен, да и просто никуда не должен был исчезнуть из таких кормных мест… Сагит повертел головой, достал ультразвуковой манок и неслышно свистнул. Манок, разумеется, был устроен так, чтобы в него не приходилось дуть, ибо скинуть здесь маску, гордо именовавшуюся накомарником, мог лишь очень мазохистски настроенный человек.

Сагит маленько подождал и уже хотел засвистать вновь, как за холмом раздался упругий топот и копытень вылетел на вершину. Он вскидывал задом, тряс головой и, вообще, вёл себя ненормально.

— Бень-бень-бень! — призывно закричал Сагит, спешно вытаскивая аптечку, флакон репеллента и небольшой баллончик явно кустарного производства.

Стоило копытню приостановиться, как жужжащее, стрекочущее, колышущееся облако окутало его голову. Копытень взмекнул, выделывая дурные курбеты. Сагит поднял аэрозольный баллончик и плавно повёл убийственной струёй. Сшибленный гнус посыпался траурными хлопьями. Такого рода инсектициды были строжайше запрещены на Земландии, однако, каждый, выходящий из-под купола, имел при себе запретный аэрозоль. А иначе, случись что с комбинезоном, — заедят в пять минут. Жизни Сагита ничто не угрожало, но и отдавать на съедение любимую животину фермер не собирался.

Беглого взгляда хватило, чтобы понять, в чём дело. Круглое, похожее на шерстяной колтун ухо копытня было в крови. Привлечённая желанным запахом недавняя добыча теперь ринулась запасаться кровью. Ещё бы немного и пищащая напасть зажрала бы насекомоядного насмерть. Сагит подоспел вовремя.

Обрабатывать рану на открытом воздухе было бы безумием, так что Сагит лишь фыркнул на ранку быстро схватывающимся клеем, вскочил в седло и погнал к дому. Песен петь не хотелось.

Теперь ещё придётся разбираться со складами, объяснять, почему сорвал график поездок. Беда невелика, но Никифоровская Римма, заправлявшая на складах фактории умела зудеть не хуже ночного комара.

К усадьбе доскакали за сорок минут. Там Сагит загнал копытня под крышу и смог, наконец рассмотреть странную рану.

Вообще, копытень так густо покрыт шерстью, что ни одно здравомыслящее насекомое не может добраться до кожи. И не стригут, конечно копытня никогда, а лишь вычёсывают в период линьки. Стригаля с ножницами копытень, поди и не подпустит. Но ежели вдруг появится на укутанном теле хоть небольшая кровящая ранка, то зверь обречён: всё, что есть в округе кровососущего, потерявши всякую осторожность, рванётся на сладкий запах подранка. А тут, вдруг — ухо порвано! — самое уязвимое место… и как только угораздило?

Сагит внимательно осмотрел ранку и почти сразу сыскал причину. Крошечный, чуть более булавочной головки паучок сидел, вцепившись в кожу широко раскинутыми металлическими лапками. Настоящий клещ ни за что не пробился бы сквозь здоровую шерсть к телу, а этот был механическим и с лёгкостью простриг дорогу туда, где смог укорениться. К сожалению, конструктор электронного шпиона не принял во внимание, что копытень, почувствовав укол начнёт драть и тереть поражённое место, открыв тем самым путь для настоящих врагов.

Сагит вырвал жучок из раны, внимательно осмотрел. Да, это не просто маяк, это настоящий шпион, умеющий не только подслушивать во всех диапазонах, но и подсматривать. Так что вовсе не копытень нарушил свою защиту, а кибершпион, обустраивая сектор обзора, выстриг всю шерсть на кончике уха. А ведь должен был тот, кто подкинул жучка, понимать, что на живом эта пакость не усидит. О моральной стороне дела лучше и не вспоминать.

Сагит скорбно поджал губы. Вот они, исполнители законов! Нетрудно догадаться, кто здесь похозяйничал: даже тавро AG, выжженное на боку копытня, не было бы столь явной уликой. Что же, Аниэль Гоц, вот на какие съёмки ты летал? Теперь жди ответных санкций…