Читать книгу - "Беглая Землянка для Командора - Наталья Кошка"

— Мне надо одеться, — упираю ладони ему в грудь.

— Не надо, ты и так очень хороша…, — пропускает сквозь пальцы мои красные пряди. Волосы высохли и рассыпались по плечам водопадом.

— Закарис…, это неправильно!

— Почему? — выдыхает мне в губы. — Мы оба свободны и живы. Разве этого недостаточно?

— Я не уверена, что хочу этого, — закусываю губу.

Хотя кого я обманываю? Меня бросает в жар от одного лишь голодного взгляда. Не говоря уже о том, что не перестаю думать о большой мужской ладони на моей попке.

Словно считав мои мысли, он сжимает меня сильнее, вдавливая в себя. Проводит носом по шее, жадно вдыхая аромат и бормочет что-то на своем наречии. Кажется, я уже слышала это слово от него: «альнесса».

— Что это значит? — цепляюсь за смысл, в то время как жаркие и кусачие поцелуи маурийца лишают последней воли и рассудка.

— Не могу пока тебе сказать, — отрывается на мгновение от моей шеи и заглядывает в глаза, — но обязательно расскажу позже. Ты доверяешь мне, Марина?

Ловким движением перекатывается вместе со мной. И я оказываюсь под разгоряченным мужским телом.

Доверяю ли? Какой сложный вопрос!

Закарис тянет за простыни, обнажая мою грудь. Проводит второй рукой по внутренней стороне бедра, лаская чувствительную кожу чуть шероховатыми подушечками пальцев. Я дрожу от желания и страха, не зная, что последует за этими ласками и стоит ли мне позволять заходить Заку настолько далеко.

— Не бойся, это всего лишь сон. Ты еще спишь, Марина. Но здесь ты можешь попробовать то, на что не решишься в реальности.

Голос маурийца обволакивает меня, гипнотизирует, и я робко киваю. Если это сон, если это снова только лишь видение… Может, мы могли бы попробовать? Один раз.

У меня еще не было мужчин, не считая грязных приставаний Картрайта и его попыток взять силой. Потому мне боязно и при этом любопытно, а еще — жгучее желание не дает покоя. И я сама скидываю простынь на пол, раскрываясь для Закариса.

Он избавляется от брюк, и я завороженно смотрю на большой член. Он чуть подрагивает от движений, и не понимаю — как ЭТО может поместиться во мне? Но раз мы во сне…

Надеюсь, маурийцу снится какой-то другой сон, и это только я такая озабоченная. Было бы неловко узнать, что мы смотрели один сон на двоих!

Прикрываю глаза, отдаваясь умелым рукам и губам. Зак сначала слегка прикусывает левый сосок и тут же принимается его ласкать языком, словно выпрашивая прощение за слишком острые ощущения «до».

— Какая ты нежная, земляночка! — мужская ладонь путешествует от шеи к животу, обводит по кругу и сползает ниже, накрывая лоно.

Я приподнимаю веки, чтобы видеть лицо Закариса. Он сейчас такой…! Смесь похоти и хищного восторга отражается в его чертах. Смачивает слюной свои пальцы и принимается дразнить меня там!

Ох! И стыдно, и хорошо! Чуть свожу колени вместе, но мауриец уверенно разводит их обратно.

— Не закрывайся! Тебе нечего стыдиться. Ты — идеальная, Мар-р-ина!

Чуть грассирующее «р» сводит меня с ума. И почему именно этот мужчина так на меня действует? Не припомню, чтобы на чей-либо голос так остро реагировала!

— Влажная девочка… Ты вся течешь! — отнимает руку и направляет член к пульсирующей точке. Водит гладкой головкой, еще больше размазывая соки. А потом упирает член прямо туда!

Небольшое давление, и Закарис входит в меня. Выгибаюсь дугой, выкрикивая его имя в пустоту комнаты.

И от собственного крика просыпаюсь.

Маурийца рядом нет, а из душевой раздаются звуки льющейся воды.

Я лежу в полном одиночестве, на скомканных простынях. Одна моя рука сжимает левую грудь, вторая — бесстыдно ласкает внизу. Одергиваю себя. Но тело требует продолжения. Прислушиваюсь к звукам.

Закарис еще в душе, и судя по всему — ничего не слышал.

Откидываюсь на подушках, пытаясь вернуться в сон, и продолжая ласкать чувствительный комочек плоти. Растираю собственную влагу между пальцев, обильно смазывая ею половые губы.

Как же мне не хватает его рук! Разрядка не наступает, и я с раздражением кутаюсь в серую гостиничную простынь.

Через минуту шум воды стихает, и из душевой показывается Закарис. Бросаю быстрый взгляд из-под ресниц, но мауриец выглядит совершенно обыденно: собранный, строгий, чуть отстраненный. А в его голосе сквозит холодок, когда он ко мне обращается:

— Проснулась? Отлично, ванная комната свободна. Умывайся и одевайся. Нас ждут дела.

Прячу пылающее лицо за волосами. Как хорошо, что Зак не вышел минутой раньше, когда я на этих самых простынях предавалась разврату! И звала его по имени!

Боже мой, да что со мной творится?

Глава 13

Закарис Трейн

Выхожу из душевой, натягивая на лицо маску холодности и равнодушия. Только что в фантазиях я брал сладкую землянку с такой страстью, что мутится разум. Но она не должна узнать о том, что творится в моей голове. Мы не можем быть вместе, это ясно как день! Более того, Марина меня побаивается, потому сбегает в ванную, едва показываюсь на глаза.

Сладкий аромат ее кожи и волос окутывает на мгновение, и тело тут же отзывается острой реакцией: в паху поселяется тяжесть. Едва сдерживаюсь, чтобы не рвануть следом за девчонкой. Но я лишь еще больше отпугну ее, если стану преследовать.

Нужно довести дело до конца: помочь землянке устроиться и сразу же исчезнуть из ее жизни, пока не привязался к ней слишком сильно. Тем более, что я больше не доверяю женщинам, а уж красивым — и подавно!

Достаю старый блокнот из кармана брюк. Пожалуй, во всем Содружестве уже давно никто не пользуется бумажными носителями, но, если хочешь что-то скрыть ото всех — не держи это в сети. Потому все свои мысли доверяю небольшому клочку бумаги, перечитывая раз за разом свои заметки и пытаясь вытянуть из памяти еще хоть что-нибудь.

День, когда меня арестовали, совершенно не запечатлелся в памяти. Я не помню, как прошел суд, где провел несколько дней и были ли допросы. Пришел в себя только тогда, когда на шее защелкнулся ограничитель и меня покинули силы. Ошейник блокировал природные инстинкты, не давал возможность здраво рассуждать, подавлял волю.

Словно сквозь пелену нездорового, навеянного импульсами мрака, до меня долетали слова родного брата…

— Как ты мог, Закарис?

С трудом отрываю взгляд от пола и