Читать книгу - "А до смерти четыре шага - Алексей Викторович Вязовский"

слезы в углу глаз. – Миша упал на пути в метро, сломал ногу. Только вы отважились прыгнуть вниз.

Вот это номер!

– Я вас разыскивала по всей Москве! Достала фамилию из милицейского протокола, сделала запросы через знакомых. Даже одного родственника из Комитета подключила. И ничего! Такая распространенная фамилия…

– Так тот пионер…

– Это мой сын. Я вам бесконечно благодарна!

Моя рука опять оказалась в захвате.

– Ах да. Я Мария Тихомирова. Работаю в МИДе переводчицей.

Правильно говорят, что Москва – это большая деревня.

– Все это замечательно, но мне пора.

Не хватало еще новых доносов про моральный облик Орлова.

– Исключено! – твердо, по слогам, произнесла Тихомирова. – Я вас так долго искала и теперь не отпущу!

Глава 5

Идти с Машей в ресторан, да еще в обед, было совсем не с руки. Это не Питер, это Москва – тут еще быстрее настучат. Через час будет знать Алидин, через два – Яна. Что еще хуже всего ЦК, вместе взятого.

Поэтому я повел Тихомирову туда, где стукачей не ожидалось. Как и очередей. Ну кто в обед ходит в кафе-мороженое? Молодежь в школах да в институтах. Обычные люди на работе.

– Тебя не будут искать в МИДе? – поинтересовался я, провожая переводчицу к столику возле окна. Не сказать, что кафе пустое. Почти все столики заняты.

Я взял классический «Космос» с шоколадом. Маша – «Планету». Тоже целиком шоколадную и с сиропом. У Тихомировой из вазочки торчали какие-то рога из печенек.

– Я на дополнительном обучении сейчас, считай свободный график.

Мороженки мне явно не хватит – желудок заурчал, требуя что-то посерьезнее. Ничего, в столовой СпецНИИ наверстаю. Я там теперь собирался стать постоянным гостем. Пора было решать проблемку Полякова.

– …ты меня совсем не слушаешь? – Маша постучала ложечкой по вазочке.

Тихомирова согласилась перейти на «ты». После бурных обнимашек сближение шло стахановскими темпами. Судя по блестящим глазкам, игре с прядью волос, Машенька была не прочь познакомиться и ближе. Нет, может – не постель, но точно ресторан вечерком. Отблагодарить спасителя.

– Слушаю, слушаю. Значит, сын у бабушки в деревне, лечит ногу.

– Да, гипс через неделю снимают.

Маша щебетала, рассказывая про себя – в разводе, своя квартира, в МИДе ценят, часто отпускают в загранки, правда в социалистические страны. Трижды была в Болгарии, дважды в Чехословакии, помогала товарищам на переговорах с буржуями.

– Так ты переводчица с английского.

– Да, Мориса Тереза закончила, опыт почти десять лет!

– Мне бы преподаватель пригодился, – сориентировался я. – Подтянуть инглиш.

– Ой, я могу! У меня и учебники есть, и аудиокурсы.

Я смотрел на изящные коленки Тихомировой, которые едва прикрывало платьице, и размышлял. Кобеляж в Питере мне сошел с рук. Пока. Натуру не поменяешь. Сколько не раскаивайся перед Яной – это просто вопрос времени, кому я задеру юбку следующей. Замужней Калиновской? Вообще случайной девке? И все это кончится глобальным залетом – с разборками в парткоме, в семье, а может даже и в семьях… Нужно упорядочить процесс, сделать его безопасным, контролируемым. И я не про предохранение. Это само собой. Нужна легенда-прикрытие. Занятия английским – подходят.

На изменах в основном залетают из-за невнимательности. Опытные – дарят любовнице и жене одинаковые духи, перед возвращением домой тщательно проверяют себя у зеркала. Нет ли засосов, помады, волос… Никогда нельзя водить любовницу домой – тут у Тихомировой есть большой плюс. Своя собственная квартира. Что еще? Внимательные соседи. Да, эти могут стукнуть. В тот же МИД. Небось дом у Маши ведомственный. Это минус.

– …Что ты так меня внимательно рассматриваешь? – блондинка покраснела, нервно поправила воротник платья.

– По два рубля за академический час будет достаточно?

– Наверное… А для чего тебе нужен английский. И какой сейчас уровень?

Я объяснил про заграничную командировку, договорился прийти на тестовое занятие. Маша записала мне на бумажке свой адрес, домашний телефон. Я дал служебный, городской. Но предупредил, что работа секретная, могу надолго пропадать и не отвечать. Судя по взглядам, которые на меня бросала Тихомирова, это ее завело.

* * *

Всю следующую неделю, попивая йодную настойку, я окучивал СпецНИИ. Можно сказать, прописался там. Сразу после занятий в ПГУ ехал на Каширку. Там обедал. Шел в тир, отстреливал разные виды насадок на «Скорпионы». Общался со слесарями, потом пил кофе с Равилем. Короче, всячески старался стать своим, чтобы никто мне не удивлялся.

Вечером ехал в ГРУ, слушал лекции Полякова. Даже конспектировал в специальную прошитую секретную тетрадь «перед прочтением съесть».

И так раз за разом. Ситуация с отрядом подвисла – американцы требовали срочно выдать им курильский самолет с военными, наши требовали извинений, ответа на предложения МИДа по «Земле» не было. Также я не форсировал ситуацию с Тихомировой. Пусть созреет. Если женщина видит, что ты в ней сильно заинтересован, начинает вилять хвостом, испытывать мужчину. «Я не такая, я жду трамвая» – давай, утрой усилия. Мне передавали в дивизии, что звонила какая-то Мария, но я как раз в это время был в СпецНИИ, проверял режим охраны. На входе и выходе проверяли пропуска, записывали всех в специальный журнал. Просили открыть сумки. А вот багажники машин – не трогали. Все, что мне потребовалось – это попросить Равиля о пропуске для въезда на территорию и дождаться, пока раздолбай по фамилии Паршин свалит на обед из лабы, не заперев дверь.

Слава Аллаху, что до эпохи вездесущих видеокамер еще лет тридцать. Я просканировал пустой коридор, проник в лабораторию. Нацепил перчатки, респиратор. Сразу начал перебирать свинцовые контейнеры. Искал вариант с небольшой пластинкой. И нашел! А Федя говорил, что тут нет урана. Правда на приклеенной бумажке был указано «об». Обедненный? Никто же сюда обогащенный не привезет… Радиация была указан в радах, а не в рентгенах. Триста единиц. Черт его знает, что это значит. Много, мало?

Увы, особого выбора не было. Я взял то, что мне подходило по размеру, засунул контейнер в сумку. Снял защиту, глубоко вздохнув, спокойно вышел из лаборатории. Пусто!

Сумку сразу закинул в багажник, после чего пошел обедать. Как ни в чем не бывало сел за стол к Феде. Паршин был фанатом нарождающегося тяжелого рока – слушал группы The Kinks, Cream… Какой-то родственник привозил ему пластинки из-за бугра.

– Битлы – это прошлый век, – рассуждал лаборант, размахивая вилкой, – хотя и у них есть «тяжелая» песня. Helter Skelter. Но мир идет в сторону стилей, где главную роль играют бас-гитары и ударные инструменты.

Я кивал, поддакивал, а после того, как доел суп со вторым, быстро попрощался и свалил в ГРУ.

Тут же вообще был дебильный режим охраны. Входящих вообще не досматривали, выходящих – выборочно, облавами. Обычно запалить проверку