Читать книгу - "Его величество - Владимир Алексеевич Корн"

на корабле большую часть жизни, душа требует домашнего уюта. И уж совсем непонятно, как это помещение на время боя преобразовывается в полноценный лазарет». А еще оно благоухало запахом свежей выпечки, которая не разочаровала и вкусом.

— Господин сарр Клименсе, утверждают, не так давно вы встретились с королем Аугустом, — в разгар застолья поинтересовался навигатор «Гладстуара», невзрачный во всех отношениях лейтенант сар Мигхель.

Вопрос был задан как будто бы индифферентно, но за ним стоял живой интерес: человек, занимающийся подготовкой обороны Клаундстона, общается с тем, кто намерен его захватить.

— Было такое. Мы с его величеством давние знакомые, он несколько лет должен мне два золотых, и потому настоял на встрече, чтобы попросить об очередной отсрочке.

Отчасти я перегибал палку. Не испытывая ни малейшего трепета перед коронованными особами — обычные люди, волей происхождения, случая или личных достоинств вознесшиеся на трон, но большинство имеют другое мнение. Вот и собравшиеся здесь офицеры пойдут на смерть во славу короля. Безусловно, не все, кто-то просто исполнит свой долг, но достаточно и таких.

— Надеюсь, вы ее дали? — не успокаивался Мигхель.

Если судить по тому, с каким интересом смотрели на него остальные, он — записной юморист, что в дальних плаваниях имеет особую ценность.

— Конечно же. В обмен на мелкую услугу.

— Ну и какую же?

Того не желая, я поставил себя в затруднительное положение. И не придумал ничего лучше, как ляпнуть.

— Не нападать на Ландаргию до той поры, пока все не будет готово к торжественной встрече.

Когда мы с капитаном Гласссеном вернулись на мостике, я в который уже раз дал себе обещание — отправиться далеко-далеко, за моря, в какую-нибудь в экзотическую страну. А еще лучше — совершу кругосветное плавание. Затем услышал с палубы звон стали, и вся моя романтика вылетела из головы.

— Конечно же, есть у нас и абордажная команда, — заметил мой интерес Глассен. — Желаете взглянуть?

— Безусловно, — и, не дожидаясь, когда он назначит мне провожатого, устремился на звуки.

Моряки всегда отличались грубостью выражений, и об этом слагаются легенды. Человек, который занимался обучением абордажной партии, даже в этой среде был настоящим уникумом, поскольку витиеватости его выражений отчаянно позавидовал бы любой мастер словесности. А как могло быть иначе, если приличные слова в его гневной речи, направленной на одного из матросов, были такой же редкостью, как сухие плитки мостовой под проливным дождем.

— Ранольд, прикуси язык! — заметив меня, прервал его офицер, который слушал с не меньшим восхищением: еще бы, высочайшее мастерство! — Прошу извинить, господин сарр Клименсе. И позвольте представиться, Диего сар Коден, который эту толпу варваров и возглавляет.

Диего выглядел опытным рубакой, если даже не принимать во внимание глубокий шрам на его лице. Помимо нескольких поменьше, не так бросающихся в глаза.

— Рад знакомству, господин сар Коден. Особенно по той причине, что слышал о вас прежде. Огюст Ставличер утверждал: в своем деле вы — лучший. Наверняка вы о нем знаете.

— Еще бы нет! — заметно оживился Коден. — Этот человек — легенда во всем, что касается абордажей. Надеюсь, он жив и в добром здравии?

— Все так и есть. Огюст ныне — бургомистр Ландара.

— Это крошечный город в глубине степей? — Коден блеснул знанием географии. — Далековато он забрался от моря!

— Как выразился он сам — сыт им по горло.

— Что и немудрено, — понимающе кивнул Коден.

Наконец-то с любезностями было покончено, и мы перешли к делу.

— Ну так что, орлы, продемонстрируем господину сарр Клименсе на что способны? — обратился он к матросам.

«Наверняка те сейчас разделятся на две группы, и устроят представление, чтобы впечатлить, — с тоской размышлял я. — Но это ли меня сюда привело?» И почувствовал немалое облегчение, когда Коден добавил без особой надежды в голосе.

— Сарр Клименсе, существует хоть малейшая возможность посмотреть в деле человека, о котором так много говорят? Лично почту за честь и не считаю себя посредственностью.

— Ждал вашего предложения и боялся его не услышать. Единственное, хотелось бы не со шпагой. Когда еще представится возможность оказаться там, где так много профессионалов владения абордажной саблей?

Коден не задумался.

— Лучшего в обращении с ней чем Ранольд не сыскать. Если только… — он посмотрел с сомнением.

Оно было понятно в связи с моим статусом дворянина.

— Сар Коден, скажите, во время штурмов кораблей имеется у вас возможность выбирать противников, или вы схватываетесь с теми, с кем свела судьба? Я исхожу из этих соображений.

Глаза у него загорелись.

— Нам предстоит чудесное зрелище! Дело за малым. Ну что, Ранольд, не побоишься выйти ни с кем-нибудь, а с самим сарр Клименсе⁈ — Коден явно его подначивал.

Тот кивнул, занимаясь тем, что оценивающе меня разглядывал.

— Когда скажете, тогда и выйду. Могу прямо сейчас.

— Тогда есть у тебя какие-нибудь условия или пожелания?

— Да как будто бы нет.

Лишившись из-за обстоятельств львиной доли своего лексикона, Ранольд, казалось, и слова-то подбирал с трудом.

— А у вас, сарр Клименсе?

— Немного. Прежде всего, мне потребуются надежные перчатки. Такие, знаете, с крагами до локтей, чтобы избежать случайностей. Еще бы хотелось, чтобы нам предоставили побольше свободного места.

В течение нашего разговора матросов на палубе значительно прибавилось, мостик заполнился офицерами, и даже реи выглядели так, словно «Гладстуару» предстояла постановка парусов. Привычное зрелище для человека, чье имя заполняет битком арены.

— Ну и последнее условие: лежачих ногами не бить, — уже второй по счету шуткой закончил я.

Бургомистр Ландара Огюст Ставличер, в прошлом корсар, сумевший подняться от юнги до адмирала вольного братства, в наших спаррингах не утаивал ничего. В том числе и донельзя грязные, но от этого не менее эффективные приемы. Например, когда поверженному противнику обрушивают на голову вес всего тела, и череп нечастного разваливается как глиняный горшок. Реакция Кодена была соответствующей.

— Постараемся, чтобы до этого дело не дошло, — с улыбкой пообещал он.

— Коли так, откладывать не будем.

Случиться могло что угодно — возможно, назавтра прибудет приказ о передислокации эскадры, заштормит море, произойдет что-то еще, вплоть до того, что на фрегате объявят карантин, и другого шанса ждать придется долго.В любом искусстве предела совершенства нет. А чтобы подняться на очередную ступень по лестнице, ведущей к недосягаемой вершине, необходима практика с лучшими. Не сложись сейчас, возможно,