Читать книгу - "Возвращение со звезд - Станислав Лем"

Я хотел подойти к ней. Она вскинула руки.

- Не подходи! Нет! Нет! Умоляю!

Она попятилась к стене.

- Ведь ты же сама говорила, что это брит... сажусь, сажусь. Ну, сижу, видишь, успокойся. Что это за история с этим бе... как это там?

- Не знаю подробно. Но... каждого бетризуют. При рождении.

- Что же это?

- Кажется, что-то вводят в кровь.

- Всем?

- Да. Потому что... брит... как раз не действует без этого. Не двигайся!

- Девочка, не будь смешной.

Я погасил папиросу.

- Я ведь все-таки не дикий зверь. Ты не сердись, но... мне кажется, что вы здесь все чуточку тронутые. Этот брит... это же все равно, что сковать всем до единого руки, а вдруг да кто-нибудь окажется вором. В конце концов... можно ведь и доверять немного.

- Ты великолепен, - она будто успокоилась немного, но продолжала стоять. Почему же ты так возмущался раньше, что я привожу к себе незнакомых?

- Это совсем другое.

- Не вижу разницы. Ты наверняка не был бетризован?

- Не был.

- А может, теперь? Когда вернулся?

- Не знаю. Делали мне разные уколы. Какое это имеет значение?

- Имеет. Тебе делали? Это хорошо. Она села.

- У меня есть к тебе просьба, - начал я как можно спокойней. - Ты должна мне это объяснить...

- Что?

- Твой страх. Ты боялась, что я на тебя наброшусь, да? Но ведь это же чушь.

- Нет. Если подумать, конечно, чушь, но все это слишком, понимаешь? Такой шок. Я никогда не видела человека, которого не...

- Но ведь этого же нельзя распознать!

- Можно. Еще как можно!

- Как?

Она помолчала.

- Наис...

- Да я...

- Что?

- Боюсь...

- Сказать?

- Да.

- Но почему?

- Ты понял бы, если б я сказала. Видишь ли, ведь это не из-за брита. Брит - это только так... побочное... Дело совсем в другом...

Она побледнела. Губы ее дрожали. "Что за мир, - подумал я, - что за мир!"

- Не могу. Ужасно боюсь.

- Меня?!

- Да.

- Клянусь тебе, то...

- Нет, нет... я тебе верю, только... нет. Этого ты не можешь понять.

- Ты мне не скажешь?

Видно, было в моем голосе нечто такое, что она переборола себя. Ее лицо стало суровым. Я видел по ее глазам, каких усилий ей это стоило.

- Это... для того... чтобы нельзя было... убивать.

- Не может быть! Человека?!

- Никого...

- И животных?

- Тоже. Никого...

Она сплетала и расплетала пальцы, не сводя с меня глаз, - будто этими словами спустила меня с невидимой цепи, будто вложила мне в руки нож, которым я могу ее пронзить.

- Наис, - сказал я совсем тихо. - Наис, не бойся. Правда... не надо меня бояться. Она пыталась улыбнуться.

- Слушай...

- Что?

- Когда я тебе это сказала...

- Ну?

- Ты ничего не почувствовал?

- А что я должен был почувствовать?

- Представь, что ты делаешь то, что я тебе сказала...

- Что, я убиваю? Я должен это себе представить? Она содрогнулась.

- Да...

- Ну и что?

- И ты ничего не чувствуешь?

- Ничего. Но ведь это же только мысль, я совсем не собираюсь...

- Но ты можешь? Да? Действительно, можешь? Нет, - шепнула она одними губами, словно самой себе, - ты не бетризован...

Только теперь до меня дошло значение этого, и я понял, что для нее это могло быть потрясением.

- Это великое дело, - пробормотал я. Немного погодя добавил: - Но, может, лучше было бы, если б люди отвыкли от этого... без искусственных средств...

- Не знаю. Может быть, - ответила она. Глубоко вздохнула. - Теперь ты понимаешь, почему я испугалась?

- По правде говоря, не совсем. Так, немножко. Ну, не думала же ты, что я тебя...

- Какой ты странный! Как будто ты совсем не... - она запнулась.

- Не человек?

У нее затрепетали веки.

- Я не хотела тебя обидеть, только, понимаешь, если известно, что никто не может, - понимаешь, даже подумать не может никогда, и вдруг появляется такой, как ты, и уже сама возможность... то, что есть такой...

- Но ведь это невозможно, чтобы все были - как это? - а, бетризованы?

- Почему же? Все, уверяю тебя!

- Нет, это невозможно, - упорствовал я. - А люди опасных профессий? Ведь они должны...

- Опасных профессий нет.

- Что ты говоришь, Наис? А пилоты? А разные спасатели? А те, что борются с огнем, с водой...

- Таких нет, - сказала она.

Мне показалось, что я не расслышал.

- Что-о?

- Нет, - повторила она. - Это делают роботы.

Наступило молчание. Я подумал, что не легко мне будет переварить этот новый мир. И вдруг мне пришла в голову мысль, удивительная мысль: мне показалось, что эта процедура, уничтожающая в человеке убийцу, в сущности... калечит его.

- Наис, - сказал я, - уже очень поздно. Я, пожалуй, пойду.

- Куда?

- Не знаю. Ах, да! В порту меня должен был ждать человек из Адапта. Я совсем забыл! Никак не мог его отыскать, понимаешь. Ну, тогда... я поищу какую-нибудь гостиницу. Они еще существуют?

- Да. Ты откуда?

- Отсюда. Я родился здесь.

С этими словами вернулось ощущение нереальности всего происходящего, и я уже не мог понять, существовал ли вообще тот город, который теперь был только во мне, и этот, призрачный, с комнатами, в которые заглядывали головы великанов. На миг мне показалось, что я еще на корабле и все это только еще один, особенно отчетливый, кошмарный сон о возвращении.

- Брегг, - будто издалека донесся до меня ее голос.

Я вздрогнул. Я совершенно забыл о ней.

- Да... слушаю.

- Останься!

- Что? Она молчала.

- Ты хочешь, чтобы я остался?

Она молчала. Я подошел к ней, обнял ее холодные плечи, нагнувшись над креслом. Она безвольно встала. Голова ее откинулась, зубы заблестели, я не хотел ее, я хотел лишь сказать: "Ведь ты же боишься", - и чтобы она сказала, что нет. И больше ничего. Глаза ее были закрыты, и вдруг белки сверкнули сквозь ресницы, я склонился над ее лицом, заглянул в остекленевшие глаза, словно хотел познать этот страх, разделить его. Она вырывалась, задыхаясь, но я не чувствовал этого, и лишь когда она начала стонать: "Нет! нет!" - я ослабил объятия. Она чуть не упала. Стала у стены, заслонив часть огромного одутловатого лица, которое там, за стеклом, непрерывно говорило что-то, неестественно шевеля громадными губами, мясистым языком.